— Бейте по середине колонны, — хриплым, застуженным голосом распоряжался Дагаев. — Постарайтесь разорвать ее, ж хорошо бы еще подбить головную машину. В затяжной бой не ввязывайтесь, уходите по ручью — не заблудитесь даже в бурю. Сбор на прежнем месте. Пароль прежний.
— Понял! — коротко отозвался Амурко, хотя он едва ли еще понимал, куда лейтенант уводит половину людей. Но для Дагаева важно было только одно: сержант понял, что боевую задачу на этой позиции выполнять ему и выполнить ее надо вдвое меньшими силами.
— Воронов, Нехай, Денисов, Брегвадзе, за мной ползком в ельник и — на лыжи! — громко скомандовал Дагаев. Гул прошедшей машины уже слился с нарастающим шумом деревьев.
Пригибаясь, солдаты сбегали по некрутому склону гривы, похожие в лесных сумерках на большие снежные комья. Тревожно вскрикнула сойка, из-под ног Дагаева, испуганно вереща, порскнул огненно-рыжий пышнохвостый зверек, стремительно взлетел на дерево, но разведчикам было не до лесных обитателей. Застылые, отвердевшие в снегу лыжные ремни плохо поддавались окоченевшим рукам, а время теперь летело стремительно, и все же Дагаев осмотрел экипировку каждого.
— Воронов — первым за мной, Денисов — замыкающим. Не отставать!..
Маленький отряд быстро двинулся в сторону от колонного пути подножием горного хребта, держась опушки. Долина здесь была чистой, лес начинался у самого горного склона, и лишь когда Дагаеву стало казаться, что с дороги лыжников рассмотреть в наступающих сумерках невозможно, он круто повернул в долину, навстречу движению «противника». Его план был прост: пока группа Амурко ведет бой с походным охранением, броском пересечь долину, перехватить на выходе из нее главные неприятельские силы, обстрелять их, показав, что засада на пути к перевалу не одинока. Разведчики могли и не успеть проскочить открытое пространство до появления колонны, но сумерки густеют, они позволят и по чистому полю приблизиться к походным порядкам на выстрел из гранатомета, чего «противник» уж никак не ждет. Неважно, что в таком случае группу Дагаева наверняка захватят — она сделает свое дело.
С поворотом в долину боковой ветер вышиб слезу, больно ломило руки, деревенеющие на лыжных палках, но Дагаев не убавил шагу, не остановился, даже когда позади справа багрово полыхнули отсветы пламени, донесся грохот разрывов, длинно залился пулемет и ему отозвались автоматы, торопясь перекричать друг друга, сливая голоса в сплошной треск. Отряд, подхлестнутый стрельбой, еще быстрее заскользил в сумерки, на ледышку синей звезды, проглянувшей над седловиной лесистого хребта. Там из горного распадка выползал в долину колонный путь.
