— А, это вы! — встретила его в штыки старая экономка. — Поздравляю и благодарю: по вашей, так сказать, милости я больше не вижу Боба. Если он вам нужен, думайте сами, где его найти.
Не сконфузься он так в тот раз, когда ездил на Холм к Честеру Норделу, Чарли отправился бы, пожалуй, в типографию потолковать с издателем. Вероятно, не сказал бы ему ничего, во всяком случае, ничего существенного, но, может быть, нашел бы там видимость поддержки и это облегчило бы ожидание.
— Ты считаешь меня порядочным человеком, Джулия?
— Ты самый лучший муж и отец на свете.
Это не совсем прямой ответ на его вопрос. Ну и что?
Вероятно, как раз в таком ответе он и нуждался.
— На следующей неделе мне придется съездить в Кале.
— Знаю.
— Откуда?
— Да ведь ты должен купить мне новогодний подарок… Ну, скоро скажешь, что такого важного пишет Луиджи? Ты же недаром сжег письмо.
Значит, сходила-таки наверх посмотреть. Прочитала бы она письмо, если бы нашла?
— Почему ты все время смотришь на часы? Кто-нибудь должен приехать?
Может ли он ей сказать, что произойдет?
— Сегодня никого не будет. Тут уж такой народ: в снег или в гололед еще вылезают из своих дыр, в дождь — ни за что.
Тем не менее Саундерс заскочил пропустить стаканчик после завтрака, хотя, чтобы пробежать метров двадцать. по тротуару, вынужден был накинуть на голову мешок.
— Хэлло, Чарли! Счастлив видеть тебя на ногах, старина…
Удивленный штукатур повернулся на табурете:
— Что это ты высматриваешь?
— Ничего.
Мимо проехала машина. Номерной знак — массачусетский. Не та.
— Знаешь, на что я трачу большую часть дня у себя в мастерской? Делаю дочкам рождественский вертеп. Высота пять футов, занавес настоящий, открывается, ширит на достаточная, чтобы уместиться сзади на корточках.
Столяр бесится: я постоянно клянчу у него то гвозди, то клей… Ждешь кого-нибудь?
— С чего ты взял?
— Вид у тебя такой, словно ты кого-то ждешь. Кстати о Джастине. Вчера встретил его там, где он вряд ли хотел быть замеченным.
— Где?
— Он заходил к старухе. Ну, к той, что живет за кожевенным заводом. Он меня не видел, и я этому рад.
Как ему только не противно?.. Чарли!
— Да, да.
— Что я сейчас сказал?
— Как только ему не противно?
— А что не противно?
— Не знаю. Извини, Джеф. Это все лекарства: я ими буквально напичкан.
Он идет под дождем. Заходит к китайцу. Покупает продукты, которые ему вряд ли придется есть. А минут через двадцать проследует мимо бара в обратном направлении — со шляпы льет вода, пальто набухло.
