— Вез его черный «Шевроле», принадлежащий рыботорговцу-оптовику из Кале. Ее номер он назвал.
— Записал его, что ли?
— Запомнил. Бриггс позвонил туда, и полиция тут же дала справку. В полночь я позвонил рыботорговцу. Он, должно быть, с вечера надрался — еле языком ворочал.
«Не удивляюсь», — пробурчал он, захлопнув за собой дверь так, что в трубку было слышно.
«Чему вы не удивляетесь?»
«Тому, что он вами задержан. Я подвез его, чтоб было с кем поболтать по дороге. Два часа старался завязать разговор, но этот тип не дал себе труда ни слова сказать, ни кивнуть. Когда поднимались на холмы, окна запотели и я опустил стекло, а он его преспокойно поднял — дескать, боится сквозняков. Время от времени доставал из кармана новую сигарету и прикуривал от окурка, мне даже не предложил. На прощание не сказал ни „благодарю“, ни „до свидания“!
«Он сам показал, где его высадить?»
«Нет, только назвал город, куда едет; я не захотел делать крюк ради такого субчика и высадил его на перекрестке».
Бутылки заняли свои места на полках, Чарли пора было переодеваться.
— Я бился над ним до двух ночи. Принес даже бутылку и два стакана в надежде его умаслить и, по-моему, сам под конец набрался.
Словом, парень не желает сказать ни кто он, ни откуда и зачем приехал. Не возражает, когда ему дают понять, что Джастин Уорд — не настоящее его имя. Имеет при себе чуть ли не пять тысяч и едет не поездом, не автобусом, а на попутных машинах, как бродяга какой-нибудь.
В чемоданчике у него грязное белье, смена чистого, пара носков и домашние туфли. Я заговаривал с ним о том, о сем, но так и не выяснил, чем он занимается.
Руки у него белые и пухлые; судя по всему, работает он ими нечасто. Здоровье, должно быть, не совсем в порядке: время от времени он глотает пилюльку. Коробочку с ними таскает в жилетном кармане.
«Печень?» — шутливо осведомился я.
«Может, печень, а может, и другое».
В офисе стало жарко, и он расстегнул пиджак. Я словно невзначай взглянул на подкладку и заметил, что он отпорол марку фирмы.
Он прямо-таки читал мои мысли, вроде как шел за ними по пятам.
«Это ведь мое право, верно?»
«Бесспорно, но согласитесь, отпарывать марку со своей одежды как-то не принято».
«Бывает, что и отпарываешь».
В конце концов я уже не знал, что с ним делать. Мои люди отправились по домам. Поскольку во время убийства фермера неизвестный ехал с рыботорговцем на Бангор, у меня не было никаких оснований задерживать его: с таким типом неприятностей потом не оберешься.
