Питер Хаулэнд вошел вместе с потоком свежего воздуха, очищая свои плечи от припорошившей их белой пудры.
— Целый воз снега свалился на меня, как только я подошел к двери, сказал он приветливо. — Вы хотели видеть меня, профессор?
— Да, Питер, мой мальчик. Садись, садись. Ты тоже, Теренс. Сначала, Питер, я проинформирую тебя о положении дел, а затем мы сможем приступить к принятию решений.
Мэллоу заметил, как вдруг изменился его дядя, и вообще Терри считал его человеком переменчивым. Лицевые мускулы маленького профессора напряглись, губы сильно сжались, во взгляде были твердость и решительность. Весь его вид не давал ни малейшего повода для улыбки. Он стоял здесь, посреди всей Галактики, подобно петуху с выпяченной грудью, приготовившемуся к схватке, — пяти футов ростом, с твердым, как скала, намерением. Почти воочию казалось, что на его маленьких ногах красуются шпоры.
Но не двигавшийся с места Питер Хаулэнд безошибочно почувствовал, к своему удивлению, что Рэндолф не в себе. Такое состояние для знаменитого профессора было нехарактерным, но на сей раз он не мог скрыть своего беспокойства несмотря на бравый вид — и это все больше и больше удивляло Хаулэнда.
— Тебе известно, на каком этапе находится наша работа перед отправлением на Поучалин-9? Все, что мы могли сделать на Земле, — уже сделано. Теперь нам нужна абсолютно стерильная планета, на которой совершенно нет жизни ни в какой форме, планета, где мы можем практически испытать наши теории. Я бы хотел сейчас услышать твое мнение о том, есть ли такие аспекты в наших исследованиях, которые требуют дальнейшей разработки здесь, на Земле.
Хаулэнд слегка заерзал в удобном кресле, а потом, взвешивая каждое слово, сказал:
— Я совсем недавно у вас, профессор, но ваша работа уже привела меня в восторг. Важность ее невозможно переоценить. Что касается места проведения дальнейших экспериментов, я уверен, что следующий шаг должен быть сделан уже не на Земле, а на Поучалин-9. Для этого нам нужны средства, чтобы купить оснащение и добраться до нашей планеты.
— Да, действительно, ты у нас новенький, Питер! Я был исключительно доволен приобретением свежих мозгов для своей работы. Ты хоть и появился недавно, но успел уже внести неоценимый вклад — фактически благодаря тебе, непосредственно тебе мы так успешно продвинулись. Годами мы создавали только простейшие клеточные существа. Получение таких клеток мы и считали сотворением жизни, но настоящей жизнью, надо признать, живут лишь клетки, способные размножаться. Жизнь — это когда клеточные создания могут обзаводиться энергией, получаемой ими в наиболее приемлемой для них форме, и приспосабливать ее для себя, когда клетки способны изменять течение тепловой энергии в природе, способны к организации и наведению жизненного порядка в примитивном, неживом хаосе.
