– Разве это не одно и то же?
Малинза покачала головой:
– Разница достаточно большая.
– Но сейчас, когда Кандертол вернулся…
– Я его не похищала, – прервала ее Малинза, – Но остальных обвинений вполне достаточно для ареста.
– Извини, но я с трудом представляю тебя нарушителем общественного порядка.
Малинза улыбнулась и показала синяки на руках.
– Посмотри, – сказала она, – Если бы они хотели бить меня, они сделали бы это, не оставляя следов. Эти синяки я получила, сопротивляясь при аресте. Понадобилось трое полицейских и двое дроидов, чтобы одолеть меня.
На ее лице была гордость, но она не могла спрятать страшную усталость, и Джейна это заметила. Ей тоже было знакомо это чувство, с тех пор, как погиб Энакин: чувство отчаяния и безумия, когда нечего терять.
– За что ты сражаешься? – спросила Джейна.
– Хороший вопрос. Еще неделю назад я вообще ни за что не сражалась… – дерзость Малинзы, казалось, уступила место смущению, – Ты даже не представляешь, что здесь творится. Просто безумие…
– В каком смысле, Малинза? – Джейна придвинулась ближе к ней.
Девушка усмехнулась.
– И, возможно, самое безумное – это то, что я собираюсь рассказать тебе, – сказала она, устало ссутулившись, – Если кто-то здесь враг – то это ты…
Джейна нахмурилась, но ничего не сказала. Давить на Малинзу не было смысла. Она или скажет или нет.
Через дюжину ударов сердца Малинза вздохнула.
– Как бы то ни было… Я уже пыталась сказать это всем здесь.
– И они тебе не поверили?
– А почему еще, ты думаешь, я сижу здесь? – девушка указала на камеру наблюдения, – Думаю, им не повредит услышать это еще раз. И кто знает: может быть, на этот раз они прислушаются…
– Даже если нет, – сказала Джейна, – можешь быть уверена, что я-то прислушаюсь.
Малинза улыбнулась и кивнула.
– Хорошо. Около месяца назад я руководила ячейкой активистов и старалась использовать репутацию моих родителей, чтобы наша идея была услышана. Нас было шестнадцать. Сначала мы организовали протесты, агитировали. Со временем нас становилось все больше. Мы назвали нашу организацию «Свобода», – она закатила глаза, – Да, я понимаю, что это банально, но это имело смысл.
– Какой смысл?
– Мы устали раболепствовать перед имперскими догмами. Пришло время нам сбросить оковы и самим править своим миром.
– Имперские догмы? – в замешательстве повторила Джейна. Бакура сбросила имперское правление почти тридцать лет назад.
– Я имею в виду не Империю, – объяснила Малинза, – А то, что заняло ее место – Новую Республику. Знаешь, природа не терпит пустоты. Особенно пустоты власти. Не успели мы завоевать себе свободу, как снова были закованы. Мы предложили себя Новой Республике, как домашние животные, которые выпрашивают у хозяина объедки. И это все, что мы получили – объедки.
