Значит, мне не удалось ее переубедить. И я не была уверена, действительно ли я этого хотела. В случае с Орте поспешность была определенно неуместной и это можно будет ясно прочесть в моем отчете.
— Мы получим большую пользу, если примем людей Кристи, я в этом уверен. — Ховис была сама любезность. — В особенности потому, что Ремонде бедна и что нам приходится охранять Стену Мира, поскольку есть племена, которые нападают на нас и хотят отнять у нас то немногое, что мы имеем.
— Это опять возвращает нас к методам, — язвительно заметил молодой мужчина, Фалкир. — У ваших людей, как я полагаю, есть оружие, которое может превратить наши «харуры» и арбалеты в игрушки?
Ховис бросил на него раздраженный взгляд. Тот, сын Сетин, был строен, носил подстриженную гриву и судил обо всем с известной непредвзятостью.
— Нет такого оружия, какое мы ввезли бы сюда, — ответила я и заметила на лице Ховиса быстро им скрытое выражение алчности. — Это наш высший закон.
— Значит, вы не носите с собой меча между мирами, — прозвучал низкий голос Арада, — и, тем не менее, несете с собой весть от людей, не живущих по заповедям Богини, а это могло бы быть столь же опасным.
Я сказала:
— Я могу сказать вам лишь правду.
— Кто же говорит, что правда не опасна? — спросил Фалкир и рассмеялся.
— Ложь также, — мягко сказал Телук, — а для лжецов она опаснее всего.
Между всеми ними существовала скрытая враждебность: между Ховисом и Арадом, между Фалкиром и Телук, в ее основе лежало нечто, что было известно им, но не нам. Я поймала взгляд Рурик. Она многозначительно посмотрела на Колтина.
Т'Ан Ремонде лежал, откинувшись на подушки, и смотрел отсутствующим взглядом на огонь. Сначала я приняла это за рассеянность старого человека. Потом заметила тонкую струйку слюны, вытекавшую из уголка его рта. Глаза его были полностью закрыты мигательной перепонкой.
— Т'Ан спит, — сказал Ховис и позвал л'ри-ана, который увел Колтина из зала и при этом почти нес его. — Я надеюсь, вы его извините сегодня вечером; он старый человек и очень утомлен. Я сейчас вернусь.
Когда они ушли, в зале возникла короткая пауза, затем снова прозвучали флейты, и с другой стороны от огня, где сидели аширен, послышалось пение.
Под тем предлогом, чтобы отодвинуть поближе скамьи, Рурик наклонилась ко мне и сказала:
— Спит? Старик дряхл! Совсем недавно я не могла бы это утверждать, но когда мы с ним говорили, он думал, что находится в прошлом, когда я девять лет назад командовала Черепной крепостью. О, богиня!
