И он опять стрелял. И попадал. Тогда я тоже взял стрелу и заложил ее, а после… Рвал, натягивал — а лук не поддавался!
А Хальдер мне опять сказал:
— Щенок! Щенок! Щенок!
И тут я очень разозлился! И снова потянул за тетиву — и тетива пошла, лук заскрипел и я прицелился. А после… Вж! И я попал в него! Тот человек упал! На нем была такая вот кольчуга — почти как у тебя, Вавыр… Да ладно! Хальдер засмеялся, отбросил лук, схватил меня, прижал к груди и закричал:
— Ярл! Настоящий ярл! Ибо твой первый враг убит твоей рукой! А я твой раб, ярл Айгаслав! И завтра же…
Назавтра, так закончил я, да вы все это видели, и все это и сейчас хорошо помните, я вышел к вам, воссел в седло и поднял меч. Вот так я стал над вами настоящим ярлом!
И тут я замолчал. И все они молчали. Но вдруг… Я же вам уже сказал: настойка очень крепкая…
Вавыр зло выкрикнул:
— Мой брат!
— Что «брат»? — спросил я у него, как будто ничего не понимаю.
— Брат, говорю! — еще злее повторил Вавыр. — То был мой брат. И ты убил его!
Вавыр вскочил, взялся за меч… Но, к его чести, так и замер, не набросился. А я сказал:
— Я и тебя убью.
И встал. И все они вскочили и разбежались по углам. А мы с Вавыром подняли мечи, сказали нужные слова — и взялись биться.
Он бился хорошо. Я бился еще лучше. И я убил его! И он упал. Я закричал:
— Рабы! Убрать его!
Пришли рабы и унесли Вавыра. Это большой позор, когда тебя убитого уносят не твои боевые товарищи, а какие-то грязные рабы. Но я тогда был очень зол на Вавыра и потому призвал рабов.
Потом, когда Вавыра унесли, а мокрый от его крови пол посыпали песком, я повелел — и мы снова сели. И долго мы молчали! Потом я поднял рог, сказал:
— Нальем еще. И Хальдеру нальем!
— Что, Хальдеру? — переспросил Чурпан. — Но разве он сегодня пьет?
— А ты проверь! — сказал я.
Чурпан встал, подошел к Хальдеру, с большой опаской взял его рог, перевернул…
Рог оказался пуст. Я засмеялся и сказал:
— Он выпил за Вавыра. Налить ему еще! Он снова хочет пить. Вот только теперь за кого?
Чурпан опять налил — сначала Хальдеру, а после мне, а после всем остальным. Я поднял рог, спросил:
— Кто еще хочет говорить — после Вавыра?
Никто не отозвался. Х-ха! Тогда я так сказал:
— Что ж, будем пить молча. И чокаться тоже не будем — чтобы Хальдер не услышал нас и больше не просил ему налить. Так или нет?
Все согласно закивали. Так мы и сделали — пили молча и не чокались. И вообще, это было забавное зрелище! Потому что вы бы только видели, как все они косились на рог Хальдера! Но рог пока что оставался полным до краев, они не знали, что им и думать, чем же все это кончится…
