— А ты не видишь?
— Фишу!
— Тогда рассказывай!
— А фде офдеф?
— Опытный?! — приметил Петр. — Ты его держишь в зубах и пытаешься затопить дуло собственными слюнями, чтобы он не выстрелил. Извини, этот номер не пройдет. Где телевизор? В смысле, где Игорь? Ну, и телевизор, заодно.
Михалыч побледнел, в который раз проклиная тот момент, когда решил отдать и вернуть технику: если своровавшие телевизор недоумки намекали на убийство, говоря про непредвиденные осложнения, то дело — труба.
— Нифехо не фнаю!
— А если стрельнуть… — лицо Михалыча приобрело земляной оттенок. Петр мысленно чертыхнулся, увидев, как быстро Михалыч привыкает к земле, и поправился. — …в смысле, подумать? Кстати, можно войти?
Михалыч посторонился. Петр вошел в квартиру и опустил пистолет. Стряхнул его и скривился, увидев, насколько Михалычу удалось его заполнить.
— Итак, что ответите, уважаемый сударь, на мой скромный вопрос? Сами понимаете, я — не милиция, и вежливости не обучен.
Михалыч глубоко вздохнул.
— Как будто они обучены! — вырвалось у него.
— А то как же? — возразил Петр. — Есть еще люди в милицейских погонах! Нет, конечно, я подозреваю, что и у них не все в порядке, и что во время дежурства в ночное время на милицию и гаишников нападают всякие оборотни и вампиры, превращая последних в себе подобных, но некусаных, а, стало быть, честных, еще хватает, можете мне поверить. Понятное дело, зарплата маленькая, но хорошая совесть — вещь такая, что до уровня зарплаты ей опускаться стыдно.
— Ха! — коротко прокомментировал Михалыч.
— Вопрос повторить? — напомнил Петр, повышая голос. — Я уже разок сказал, что не обучен вежливости. Намек ясен?
— Это не я! Они сами виноваты! — сдался Михалыч, заподозрив, что болтает с ненормальным. Как бы на самом деле не пристрелил, чего доброго. — Я приказал им просто украсть телевизор! Они не убийцы! Игоря не должно было быть дома днем! Он в отпуске, ему на пляже загорать надо, а не дома сидеть!
— Тогда, где он?
— На пляже.
— Без обуви?
— Ну, да, там все так ходят.
— Ладно, следующий вопрос, который беспокоит меня больше всего: в честь чего вам дался этот телевизор? Что в нем такого?
— Словами это не описать, — протянул Михалыч. — А эмоции здесь бессильны.
— Я не люблю, когда со мной разговаривают загадками!
— Большего я сказать не могу. Просто не в силах, — появление нового, вооруженного огнестрельным оружием конкурента на обладание волшебной техникой грозило уменьшением количества невооруженной конкуренции.
