Разместившееся в охраняемом государством памятнике архитектуры госучреждение ничем не выделялось. Вход был украшен балконом на двух колоннах. На широких ступенях парадного крыльца стояли мраморные статуи работы зубила Ринальдо Ринальдини, символизирующие главную заповедь «Не попадись!»
— Здравия желаю, товарищ лейтенант! — сказал милиционер командиру. Тот сидел и читал из ящика стола «Плейбой». Но услышав обращение, вскочил по стойке «смирно», захлопнул ящик и рявкнул:
— Так точно, товарищ капитан! — Затем его глаза вернулись на обычное место. — А, это есть ти?
— Нудистку задержал, куда ее? Пошли Аллах немного одежды бедным девушкам из вашего журнала.
— Этот развратница сидеть в камера, — снова утонув в «Плейбое», отмахнулся старшой. Рожденный от женатого отца и холостой матери, он не знал, что журнальчик хорошему не научит.
— Да как вы смеете? — стукнула кулачком по столу, конфискованному при падении Трои, прекрасная вдова. — Требую адвоката! Забодай вас Сварожич!!!
Сердце лейтенанта застучало, будто барабанщик, превыше всего ценящий рок-н-ролльные ритмы и шумы. В тех местах, где лейтенант пальцами держал журнал, бумага обуглилась моментально. Начальник тюрьмы лейтенант Моголь по убеждениям был сенсуалистом, сторонником учения, признающего ощущение единственным источником познания. Поэтому при словах «отсрочка приговора» он сперва хватался за сердце, а потом за вальтер, а при слове «адвокат» — наоборот.
Еще лейтенант очень любил спорт. Особенно подледное плавание оппонента до весны.
Еще у лейтенанта была пустяковая болезнь — гипотрофия II степени, что подтверждалось многочисленными симптомами: масса тела снижена на 40 % по отношению к норме. Подкожный жировой слой отсутствовал на туловище и был недостаточно развит на конечностях. Кожные покровы сухие, собирались в складки. Был снижен мышечный тонус.
И еще у лейтенанта была с детства боязнь левизны. А еще лейтенант все выходные просиживал у телевизора. Выключенного, чтобы током не ударило. Соседи Моголя сторонились.
— Будем Фанька валяйт? — лейтенант с угрозой во взоре оглядел голую пленницу и подсветил себе настольной лампой. Дело дошло до тела.
— У меня есть права, — не склонила голову Озноба.
Лейтенант ткнул офицерским стеком в твердую молодую грудь:
— Ти есть плохой дефушк. У тепя не есть праф. — Имя Моголь в переводе с древнего половецкого означало: «Не имевший в детстве велосипеда».
— Есть.
— Нет.
— Есть.
— Нет.
— Есть.
