— Ах, вы, мать-мать-мать! Да я мать-мать-мать! А то, мать-мать-мать! — Лахудр отшвырнул цепь, влетел в круг и ловким ударом ноги опрокинул казан. Содержимое зашипело меж раскаленных углей, заклубился пар, добрая пинта кипятка попала на кеды зазевавшемуся работяге. Тот завыл буревестником и принялся кататься у всех под ногами.
— Мать-мать-мать, скотина не поена! Мать-мать-мать, товары не упакованы, анх, уджа, сенеб, а вы тут мясо жрать?! Шайтан, шайтан, шайтан! А ну, мать-мать-мать, седлайте верблюдов, мать-мать-мать, сегодня отправляемся.
Это была впечатляющая картина, ничуть не хуже «Последнего дня Помпеи» господина хорошего Брюлова. Солнышко где-то там уже готово ножки протянуть, но, словно нелюбимый родственник, еще долго протянет, цеплялось за зенит. Караван-сарай был окружен крепкою и непомерно толстою деревянной решеткой. На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние, не было резных узоров и прочих затей, но все было пригнано плотно и как следует. На берегу у ворот доярка доила верблюдицу, а в воде отражалось все наоборот. В кустах белело что-то серое. Крепко пахло чесноком и бульоном из млекопитающего и кедов.
Одни работники бросились в хлев выводить животных, другие кинулись паковать тюки.
— Мать-мать-мать, да кто ж так пакует, скотина! — ухватил предприниматель очередную жертву за волосы и стал носом тыкать в поклажу. — Разве ж я так учил? Мать-мать-мать! Анх, уджа, сенеб!
Тут откуда-то со стороны подбежал мужичок с детскими глазами в солдатской шинельке без погон и, сохраняя безопасное расстояние, крикнул:
— Масса Лахудр, мы вас дожидаемся, в дорогу, так сказать, пора. Или, если вы, так сказать, заняты, верблюдов распрягать?
— Какой, мать-мать-мать, распрягать, когда товары не пакованы?! Небось, половину еще и местное ворье растащило?! — гаркнул масса, трогательный в гневе, как старик рядом с восьмиклассницей в автобусе. — Да запилит шайтан видеокассету твоего будущего.
— Это у них не пакованы, а у нас давно упакованы.
Бизнесмен, наконец, отпустил жертву:
— У кого это, мать, у вас? — есть такой анекдот: «По ржавой водосточной трубе, перебирая лапами и пыхтя от натуги, ползет очень толстый рыжий кот. Вдруг труба начинает падать. Кот, не отпуская лап: „Не понял!“» Такое же выражение лица случилось с коммерсантом.
— Да у вас, так сказать, масса Лахудр, у вас. Вы же, так сказать, здесь зря порядок наводите. Это не ваш караван. Так сказать, ошиблись номером. Да выстирает всесильный Тайд-кебаб адреалин из халата ваших мыслей!
