Еженедельник был большого формата, в телефонном разделе по три страницы на каждую букву алфавита, причем номеров так много, что синьора вписывала в некоторые строки по два имени.
Монтальбано отложил еженедельник, достал из пакета остальные бумаги. Ничего интересного, только счета и квитанции: не забыта ни одна лира, потраченная на строительство и обстановку виллы. В тетрадке в клеточку синьора Микела заносила в колонки все расходы, как будто ожидала визита налоговой полиции. Здесь была также чековая книжка Народного банка Болоньи с одними корешками. Монтальбано нашел посадочный талон на рейс Болонья-Рим-Палермо шестидневной давности и обратный билет Палермо-Рим-Болонья на субботу, 16.30.
Ничего похожего на личное письмо или записку. Он решил продолжить работу дома.
Ничего не оставалось, как просмотреть записи о телефонных звонках. Комиссар начал с тех, которые Микела сложила на столике в своем гостиничном номере. Их было около сорока, и Монтальбано разложил их по именам звонивших. Три стопки оказались самыми высокими. Некая Анна звонила днем и, как правило, оставляла для Микелы сообщение с просьбой перезвонить, как только та проснется или вернется. Два или три раза утром звонил мужчина по имени Маурицио, но обычно он предпочитал поздний вечер и всегда просил перезвонить. Третий тоже был мужчина, по имени Гвидо, он звонил из Болоньи также по вечерам, однако в отличие от Маурицио не оставлял никаких сообщений.
Бланков, которые директор Пиццотта передал Галло, было двадцать: все извещали о телефонных звонках с момента, когда Микела поселилась в гостинице во второй половине дня в среду, и до объявления о ее смерти. В среду утром около половины одиннадцатого, то есть в то время, которое синьора Ликальци посвящала сну, ее спрашивали все тот же Маурицио и позже Анна. В тот же день около девяти вечера Микелу искала синьора Вассалло, перезвонившая через час. Анна перезвонила немного за полночь.
В три утра в четверг звонил Гвидо из Болоньи. В десять тридцать позвонила Анна (которая, очевидно, не знала, что Микела не ночевала в гостинице), в одиннадцать некий Локонте подтвердил встречу после обеда. В полдень, все в тот же четверг, позвонил синьор Аурелио Ди Блази и продолжал звонить каждые три часа до семи часов вечера пятницы. Гвидо из Болоньи звонил в два часа ночи в пятницу. Звонки от Анны начиная с утра четверга следовали один за другим: они прерывались в пятницу вечером, за пять минут до того, как «Свободный канал» сообщил о ее гибели.
