Дракона молчала, и с ненавистью смотрела на врага. Она-то давно всё поняла… Дарк вздохнул.
— Жаль, я думал, ты умнее. Я отправился в наше время, поймал Ская, как мышь, стёр ему память, ПРЕВРАТИЛ в человека, — да, теперь я могу и это — и выбросил на Земле, в нужном месте, за двадцать лет до нужного момента.
Дарк фыркнул.
— С вероятностью 86 % Скай должен был стать лётчиком. Он им и стал. Что для меня явилось сюрпризом — так это то, сколь хорошим лётчиком он стал.
Дракон с наслаждением хлопнул крыльями.
— А затем… О, план даже не великолепен. План — совершенство! Как ты думаешь, что сделал бы Драко, узнав, что Каэла послали именно туда, где Скай, но на двадцать лет позже?
Тайга молчала. Они с Драко давно всё поняли, но Дарк продолжал говорить — он просто наслаждался собой, и своим планом.
— Ага, дошло наконец. Я потерял всякое терпение, ожидая, пока ты «меня» убьёшь, и бросишься спасать Каэла. Но наконец, ты это сделал, и разумеется, взял с собой Тайгу. К твоему сведению, этот поступок был рассчитан за три месяца до него, и вероятность подобного поведения достигла 94 %. Ты оказался предсказуем, друг мой.
Дарк фыркнул, заметив, как Драко смутился.
— А тем временем Ская благополучно доставили на место происшествия, и мой генератор альфа-ритмов восстановил его память. Вернее, ту её часть, которая должна была заставить нашего Императора воспылать благородным гневом на фашистов, и бросится в Берлин. Или ты думал, что он сам всё вспомнил? — чёрный дракон рассмеялся.
— В этой игрушке — он кивнул на капсулу — самый мощный компьтерный центр из когда-либо установленных на кораблях. Я немного сомневался — даже вы должны были заподозрить подвох, когда машина заговорила по-русски. Но расчёты оправдались, вы попались полностью и бесповоротно.
Повисло тягостное молчание. Наконец, его разорвал голос Тайги.
— Не верю. Слишком уж всё хорошо продумано. Ты никогда не смог бы создать подобный план, Дарк.
— Тем не менее, я это сделал. Ты, вроде, знаешь меня давно, Тайгуша. Неужели я похож на глупого дракона? — Дарк невинно улыбнулся, а затем внезапно произнёс совершенно серьёзно: — Я рационалист и материалист, глубоко убеждённый, что математика и теория вероятности правят миром. Кроме того я циник, и даже немного параноик. Но не идиот, моя дорогая. На этот раз я твёрдо решил добиться успеха. И добился его. К твоему сведению, Драко, ты смотришь на неплохого специалиста по теории игр, и совсем неплохого специалиста по теории вероятности. А ты, Тайга, видишь перед собой отличного генетика. Я сильно подучился за эти годы, друзья мои. Только наука может привести мир к МИРУ. Не голая сила, не могучие мускулы… — Дарк с усмешкой напрягся, и под чешуёй проступила такая мускулатура, до которой даже Скаю было далеко. — …а разум. Скай может рычать так, что обрушится скала — а я могу из этой скалы спроектировать дом. Вот, что я понял, изучая вместе с друзьями многие дисциплины, и особенно — математику. Мы с Мраком стали учёными, готовя этот план. И став ими, мы сумели разработать значительно более совершенную систему комплексных изменений, чем кто-либо до нас. Рэйдэн — ничтожество! Всё, что он смог придумать — разовое воздействие, после которого эффект будет двигатся по экспотенциальной затухающей кривой, которая неизбежно превратится в спираль, что приведёт в определённый момент к смене знака у коэффициента темпорального смещения, и как следствие — нарастающее в геометрической прогрессии отрицательное возмущение, призванное компенсировать первоначальное воздействие, но вследствие смещения точки отсчёта по четвёртой оси координат относительно исходной, производящее лишь беспорядочные хаотические колебания вдоль всех двенадцати осей многомерной системы координат. Вспомни, Драко, что произошло после Коррекции? Первые годы всё шло, как и планировалось, а потом за месяц рухнул весь мир! Если переменную, которая характеризует отношение ожидаемого эффекта к действительному, выразить как Х, а результат — как Y, то мы получим следующую элементарную формулу:
