– Я хочу сходить с ума по вас! Почему я не имею на это права?
– Может быть, у вас дурной вкус? – Она показала ему язык, и он рассмеялся. Затем, понизив голос, посмотрел в ее глаза:
– Если эта маска так возбуждает вас, я могу надевать ее в постели. Такие игры весьма забавны.
Ее глаза стали большими, как блюдца, и он подмигнул.
Рассердившись, она подбоченилась и склонила голову набок.
– Возможно, таинственность так увлекает меня?
Вы это хотите сказать, милорд?
– Есть такое предположение. – Улыбка исчезла с его лица. – Я намерен навести справки о вашем поклоннике. Посмотрим, не сможем ли мы снять с него маску.
– Зачем?
– Затем, что он не для вас, Амелия. Граф – иностранец? Вы всегда хотели иметь семью. Вы не расстанетесь с вашей сестрой теперь, когда вы, наконец, вместе, так какое будущее ожидает вас с этим человеком? И не будем забывать, что он, возможно, хочет через вас навредить мне.
Она снова заходила по террасе, и он с восхищением смотрел на ее непринужденно грациозные движения и очаровательное колыхание юбок вокруг длинных ног.
– Кажется, все думают, что Монтойю интересую не я как личность, а только люди, связанные со мной. Признаюсь, мне оскорбительно слышать это от тех, кто любит меня. Они не могут поверить, что мужчина интересуется мною ради меня самой.
– Я могу не только поверить, Амелия. Я чувствую это. Не сочтите мою учтивость отсутствием страсти.
Тяжело вздохнув, она сказала:
– Сент-Джон тоже пытается найти его.
Это не удивило Уэра.
– Если этот человек прячется в каких-нибудь притонах, Сент-Джон может поймать его. Но вы сказали, что граф хорошо одет и воспитан. Похоже, что он принадлежит к людям моего круга, а не к пиратам. Мои поиски могут оказаться более удачными.
Амелия помолчала.
– А что вы будете делать, если найдете его? – В ее голосе была немалая доля подозрительности.
– Вы спрашиваете, не причиню ли я ему вреда? – Вопрос не был пустым, поскольку Уэр славился неплохим фехтовальщиком. – Мог бы. Ее прекрасное лицо исказилось.
– Мне не следовало говорить вам об этом.
Выпрямившись, Уэр направился к ней.
– Мне приятно, что вы говорите правду. Наши отношения непоправимо изменились бы, если бы вы солгали, скрывая свою вину. – Подойдя, он глубоко вдохнул, вбирая в себя свежий аромат жимолости. Он давно понял, что тело Амелии напоминает цветок, благоухающий и сладкий как мед, когда он прикасался к нему губами.
Он взял в ладони ее лицо и заставил поднять глаза. Что-то новое было в глубине ее изумрудных глаз, и он чувствовал, как погружается в них.
