Глиняный кирпич — штука надежная, если его не мочить, но в сильные дожди стены домов сильно страдали. Частенько они и вовсе падали, приходилось возводить их заново, из-за этого уровень улицы поднимался, и следующее наводнение грозило доставить хлопоты вашим соседям. Вот так и вышло, что за многие поколения Косорд довольно сильно поднялся над равниной. Самым высоким строением был храм священной Веслих и бронзовый навес над Ее священным огнем. Вокруг него на самых разных уровнях виднелись великолепные крыши домов, которые постепенно сбегали вниз к убогим трущобам.
Ко дворцу вели широкие ступени из кирпича, покрытого белой, красной и зеленой глазурью. Разноцветные кирпичи украшали стены; солнце сверкало, отражаясь от бронзовых колонн у высокой двери. Сразу за ними находилась комната стражи, где Бенард должен был отмечаться каждый день. За десять лет, что он был учеником мастера Одока, он забыл об этом лишь раз; неприятные последствия значительно улучшили его память.
Войско Хорольда насчитывало более двадцати шестидесяток, хотя обычно он держал в Косорде только две охоты, а остальные три находились в других городах. Его сатрапия, которая охватывала примерно треть Грани, включала в себя много других войск, чьи командиры номинально подчинялись ему, но любой верист, ставший во главе армии, тут же падал жертвой революционных амбиций. Герои считали «мир» весьма смутным понятием. Даже летние учения назывались неудачными, если в это время не начинались беспорядки.
По сравнению с войском дворцовая стража была смехотворной: горстка престарелых калек, не годящихся для сражений, и небольшое количество кадетов. Над ними стоял командир фланга Гатлаг, которому обязан был докладываться Бенард, причем с утра и как можно раньше. Гатлаг сидел на своей обычной скамье, играл в бабки и пил пиво с тремя молодыми веристами в белых поясах и кожаных кадетских ошейниках. К полудню они задолжают ему целое состояние; к заходу солнца отыграют все назад. У Бенарда сложилось впечатление, что Гатлаг уже давно начал пить, потому что его накидка висела мятыми складками, в то время как молодые люди выглядели идеально.
Гатлаг прищурился и посмотрел на Бенарда красными проспиртованными глазками.
— Рановато, а? Небось, постель намочил, или девка тебя вышвырнула?
Он поклонился, и от этого голова заболела еще сильнее.
— Милорд, жалкий флоренгианский жук докладывает о своем присутствии, как того требует закон.
