— Нет… Но… граф спрашивают чемодан и ключи от своих апартаментов.
— Ну так дайте, — сказала Эстель раздраженно, стараясь скрыть свое смущение.
— Маменька, вот Оскар Юссон! — воскликнул ее младший сын, таща за собой красного, как пион, Оскара, который при виде расфранченных художников остановился, не решаясь двинуться с места.
— Ах, вот и ты, милый Оскар, — сказала Эстель, поджав губы. — Я полагаю, что ты переоденешься, — прибавила она, осмотрев его с ног до головы самым бесцеремонным образом. — Надеюсь, мать не приучила тебя обедать в гостях в таком затрапезном виде.
— Будущий дипломат должен знать, что как оденешься, так и оценишься…
— Будущий дипломат? — воскликнула г-жа Моро.
Бедный Оскар переводил взгляд с Жозефа на Мистигри, и на глаза ему навертывались слезы.
— Дорожные шутки, — сказал Жозеф, из жалости стараясь выручить Оскара.
— Мальчик хотел поострить, вроде нас, и прихвастнул, — не унимался беспощадный Мистигри. — Вот теперь и сидит как дурак на мели!
— Барыня, — сказала вновь появившаяся Розали. — Его сиятельство заказали обед на восемь персон; кушать они будут в шесть часов. Что прикажете готовить?
Пока Эстель совещалась со старшей горничной, художники и Оскар обменялись взглядами, в которых отразились их ужасные предчувствия.
— Его сиятельство! Кто это? — спросил Жозеф Бридо.
— Да это граф де Серизи, — ответил младший Моро.
— Уж не он ли ехал с нами в «кукушке», — заметил Леон де Лорá.
— Что вы, граф де Серизи путешествует только в карете цугом, — сказал Оскар.
— Как приехал сюда граф де Серизи? — спросил художник г-жу Моро, когда она в полном расстройстве чувств вернулась в гостиную.
— Ничего не знаю, — ответила она, — сама не могу понять, каким образом и зачем приехал граф. И мужа как нарочно нет дома!
— Его сиятельство просят господина Шиннера в замок, — сказал вошедший садовник, обращаясь к Жозефу, — отобедать вместе с его сиятельством, а также и господина Мистигри.
— Влопались! — весело воскликнул «мазилка». — Оказывается, тот пассажир в пьеротеновой карете был не мещанин какой-то, а граф. Правильно говорят — попался, который смеялся.
Оскар чуть не обратился в соляной столб; при этом известии в горле у него запершило, как если бы он хлебнул морской воды.
— А вы-то ему рассказывали о поклонниках его жены и о его тайной болезни! — напомнил Мистигри Оскару. — Вот и выходит по поговорке: не зная броду, не лезь на подводу.
— Что вы имеете в виду? — воскликнула жена управляющего, глядя на художников, которые ушли, потешаясь над физиономией Оскара.
