Нынче я бы была в Туле, если бы у Сережи не заболело горло, и увидала бы Колю. Он приехал из Москвы, и когда Росса была на моих именинах 12-го, то обещала мне, что если я буду нынче, она мне приготовит Колю. Ах, боже мой, как досадно, что этот несносный Гольга заболел!
От завтрака до обеда катались на коньках и на скамейках.
Мы думали, что у Лели начинается корь, и послали за доктором, но он сказал, что это от духов, которыми он облил лицо.
10-го был Фет у нас и привез нам огромный ящик конфет>3.
29 января 1879 года. Понедельник.
В пятницу вечером приехали из Москвы. Были в опере два раза, в Малом театре раз. Играли в опере «Бал-маскарад», а другой раз «Линда ди Шамуни». Первое мне не понравилось, потому что пели дурно, но зато второе было чудесно. Все-таки я думала, что опера произведет на меня впечатление гораздо сильнее, чем в самом деле, и что я совсем ошалею.
Нынче уехала от нас няня Андрюшина; кажется, новая будет хорошая и Андрюша не будет скучать по старой.
Вчера был князь Урусов и обещал взять нам билеты в театр в Туле. Нынче у меня немного горло болит, и оттого я не пошла кататься на коньках, чтобы к воскресенью выздороветь и ехать в театр.
В театре была. Чуть но остались дома. Я охрипла. Мама не знала — взять ли меня или нет, но я напилась горячего молока, и прошло. Играли «Лакомый кусочек» и «Скандал в благородном семействе». Видела Колю, говорила с ним, но он во втором и третьем антракте гулял с одной Быстржинской барышней. Ужасный урод! Особенно хорошо играл барон Боде. Вся зала хохотала.
31 марта. Суббота.
Завтра Светлое Христово Воскресение. Яйца все покрашены. У меня 17 яиц; 12 выкрашены линючими ситцами и шелками. Мама была третьего дня в Туле у Дельвиг. Ей рассказывали, что Кислинские уехали в Москву. Когда они уезжали, Коля прибежал к Дельвиг и велел мне кланяться, но потом вдруг покраснел и говорит: «И Сереже, и всем ясенским». А про Варю Кислинскую они рассказывали, что они были у Хомяковой, т. е. Кислинские, Дельвиг, Боде, который играл, и т. д. Играли в секретари — вопросы и ответы. Варя написала: «не надеть ли лавровый венец на зеркало (т. е. на плешь) С. Л. Боде?» Он ей на это ответил: «На такие дерзости я не могу отвечать», — и сказал Россе Дельвиг: «Не можете ли вы ответить за меня?» Она посмотрела, и все заметили, как она удивилась. Кое-как она ответила. Когда прочли, то все узнали сейчас же, что это Варя написала. Ее очень жалко, но это ей урок. Все, кто там были, сказали ей на это какую-нибудь неприятность, а она все время молчала. Удивительно, как ее все не любят! Князь Урусов духа ее не может слышать, княгиня Оболенская ее не хвалит и очень советовала нам не знакомиться с Кислинскими. Мама пригласила к нам Боде и Валентину Ушакову. Надеюсь, что они приедут, потому что они мне оба очень нравятся.
