Да. В тот день мне был преподан потрясающий урок врачевания: нет простых операций, есть пустые хирурги.
Тысячи плановых операций разной сложности я сделал за долгие годы врачебной деятельности. Но не было ни одной операции, к которой я бы не готовился заранее, стараясь предусмотреть все возможные неожиданности. И когда и если все же возникали непредвиденные неожиданности, они не были результатом моего легкомыслия или неподготовленности. Но каждая неожиданность больно вбивала в меня еще крупицу знания и опыта. И неожиданностей становилось все меньше.
Однажды, — в ту пору меня уже считали опытным ортопедом, — мы оперировали больного со сложным переломом костей голени. Мы — это ассистент и операционная сестра. Ассистировала доктор Валентина Ивановна Власенко, человек предельной скромности, абсолютной честности, прямой, как луч лазера. В осажденном Сталинграде фронтовой хирург вышла замуж за генерала, Героя Советского Союза.
Только я успел проделать продольный паз в верхнем отломке, как вдруг сломался гибкий привод между мотором и фрезой. Старшая операционная сестра (по-моему, она уже была операционной сестрой до моего рождения) виновато и растерянно посмотрела на меня. Вид у нее был такой, будто она ожидала удара.
— Почему вы не накричали на меня? — спросила она после операции.
— А если бы я накричал, заработала бы фреза? — ответил я.
Предстояло сделать паз в нижнем отломке. В данных обстоятельствах сделать это можно было только долотом. Причем, работать следовало предельно осторожно, продвигаясь миллиметр за миллиметром, чтобы не расколоть кость. После этого случая я всегда начинал работать фрезой на меньшем отломке, страхуя себя от возможной неожиданности.
Но самая большая сложность заключалась в том, что ассистент должен был прочно удерживать ногу возле голеностопного сустава двумя руками, и каждый удар молотком по долоту был фактически ударом по рукам ассистента. Естественно, я предложил Валентине Ивановне продолжить операцию, а я буду ассистентом. Доктор Власенко отказалась категорически:
— Не думайте обо мне. Позаботьтесь о больном. Я могу расколоть кость. Не с моей техникой делать такую работу. А удары я выдержу.
Она выдержала. После операции доктор Власенко погрузила отекшие кисти рук в холодную воду.
«Не думайте обо мне. Позаботьтесь о больном». Не это ли высшая функция врачевания?
Кстати, доктор Власенко уже несколько лет жила в Москве, когда мы подали документы на выезд в Израиль. Время было не из лучших советских времен. В Президиум Верховного Совета Украины поступали письма законопослушных и лояльных советских граждан, требовавших лишить меня научных степеней и даже наград, полученных на войне. Некоторые из этих граждан сейчас проживают в Израиле и, конечно, как и прежде на той родине, святее папы римского. Но речь не о них. Близкие знакомые, даже приятели скрылись, прекратили общение с нами, не без основания опасаясь за свою карьеру, за будущее своих детей. Валентина Ивановна, презрев опасности и страх, приехала в Киев попрощаться со мной. Не все мои коллеги, которым, чтобы попрощаться, не надо было воспользоваться даже городским транспортом, решились на такой рискованный поступок.
