— Да, он взял вас за глотку.
— Он облегчил для меня дело, — с горечью сказал Фрэзер. — Чтобы избавить меня от всякого беспокойства, он сам позвонил в полицию, пользуясь моим именем. Вот как появилась сломанная рука у санитара. Перед уходом он заверил меня, что это только дальнейшее развитие шутки и через пару часов он положит конец травле. Конечно, он этого не сделал, а ведь прошло уже восемнадцать часов с тех пор, как Блэр уехал отсюда на моей машине… И, конечно, я больше не видел этого человека и не думаю, что когда-нибудь увижу.
— Он назвал себя?
— Хаммелманн или что-то в этом роде.
— Вы могли бы узнать его, если бы снова увидели?
— Его черты неизгладимо врезались мне в память, — подавленно ответил Фрэзер.
— Высокий, плотный парень, — уверенно сказал я. — Волнистые каштановые волосы, карие глаза, густые усы. Нервная привычка жевать усы. Он?
Я ожидал, что глаза Фрэзера в изумлении расширятся и он подтвердит, что описание было совершенно точно. Но он недоуменно посмотрел на меня несколько секунд, потом уверенно покачал головой.
— Нет, мистер Бойд, — спокойно сказал он. — Ничего похожего!
— Вы уверены? — прокаркал я.
— Разумеется. Позвольте я сам опишу его вам.
— О'кей, — слабо согласился я.
— Ему около тридцати пяти, — осторожно произнёс Фрэзер, — высокий, скорее стройный, чем коренастый, тело атлета. Очень хорошо одет. Довольно тёмное лицо. Самая интересная черта, несомненно, глаза. Они голубые и очень бледные, мистер Бойд. Почти изучающие, когда видишь их впервые.
— Хорошее описание, док.
— Ещё одна деталь, — добавил он. — Он недавно пострадал от какого-то несчастного случая. У него заклеена переносица.
— Угу, — кивнул я. — У него и почки не в порядке, но пока это незаметно.
Фрэзер опять положил руки на стол.
— Что теперь, мистер Бойд? — спросил он. — Каким властям вы меня теперь передадите?
— Доктор, я хочу, чтобы вы сейчас кое-что сделали. Позвоните в полицию и скажите им, что произошла страшная ошибка. Не существует никакого опасного маньяка, не было никакого побега из вашей лечебницы, а Николас Блэр никогда не признавался сумасшедшим, он такой же нормальный человек, как все.
— Я сделаю это немедленно, — сказал Фрэзер.
Он снял трубку и стал набирать номер. Ему потребовался почти целый час, чтобы поставить об этом в известность всех.
— Спасибо, доктор, — сказал я. — Мне, пожалуй, пора уходить.
— Что я должен ещё сделать?
— Я советую вам просто оставаться доктором, доктор.
— Вы считаете, что наш общий друг мне позвонит?
