— Бедная Барбалэ! Бедная старушка! — растроганно говорила я, гладя с любовью ее загорелые щеки.
— Бедная княжна, бедная джаным! Бедная сиротка! — вторила мне она, и мы обнимались крепко и горячо, как родные.
Как-то раз бабушка, всевидящая и вездесущая, услышала наши жалобы и прислала за мною Родам.
— Пожалуйте, княжна, княгиня просит, — лукаво улыбаясь, объявила мне она.
Я не любила Родам за ее чрезмерную привязанность к моему врагу Юлико, с которым она, взапуски с Андро, нянчилась, как с коронованным принцем. Я передернула плечами (эту привычку я переняла от отца) и стала медленно подниматься в комнаты бабушки.
Она меня встретила, красная, как пион, забыв в своем волнении все величие, достойное княгини, происходившей родом от самого Богдана IV, и, измерив всю меня враждебным взглядом, визгливо закричала:
— Так вот оно что, внучка! Вы бегаете жаловаться на меня судомойкам и кухаркам… на меня — на вашу бабушку, желающую вам только добра и пользы! Чем я вам не угодила, позвольте спросить, чем? Тем ли, что я прилагаю все мои старания, чтобы из скверного, необузданного мальчишки сделать хоть сколько-нибудь приличную барышню?.. Юлико сказал мне, что ты продолжаешь дразнить его, гадкая девчонка! Предупреждаю, если это будет продолжаться, я отниму у тебя лошадь и велю запрягать ее в фаэтон для Юлико, а ты будешь сидеть до тех пор дома, пока осенью я не отвезу тебя в институт!
Слова бабушки как громом меня поразили… Мне казалось, что земля уходит из-под моих ног!
Институт… возможность потерять Шалого и в конце концов жалобы, вечные жалобы этого противного Юлико…
— Нет… нет… ни за что не расстанусь с Шалым и не поеду в институт… Ведь не повезут же меня туда связанную в самом деле! А Юлико я ненавижу и никогда не перестану изводить его…
Так рассуждала я, и в голове моей зрели планы один другого замысловатее, как бы досадить ненавистному мальчишке.
Я вышла, шатаясь, из комнаты.
Моя злоба к Юлико разгоралась все сильнее и сильнее…
Мне живо стали представляться картины одна другой несообразнее, но полные огня и красок, на которые способно только пылкое воображение молоденькой южанки. Мне казалось, что я — могущественная из королев, веду непримиримую войну с моим родственником, тоже королем, Юлико. Мы бьемся долго, бьемся насмерть… Мои воины оказывают чудеса храбрости… Враги побеждены… Король их — мой пленник… Он стоит передо мною, весь закапанный кровью, со связанными за спиной руками, испуганный насмерть тем, что его ожидает. А его ожидает смерть. Этого требуют мои воины…
