Обычная панацея от всех зол! Энн промолчала, всем своим видом выражая сомнение.
– Трудное это дело – решить, чем заниматься, – промолвила она Столько волнений.
– О нет, волнений никаких Волнений я не признаю.
По моему глубокому убеждению, каждый, кто верит в свои силы и полон решимости чего-то добиться, в конечном итоге достигает желаемого.
От этих слов на Энн повеяло догматизмом.
– Так ли уж? – усомнилась она.
– Уверяю вас, что так Терпеть не могу людей, которые вечно жалуются на свое невезение.
– Вот здесь мы с вами сходимся! – воскликнула Энн с таким пылом, что брови ее собеседника недоуменно полезли вверх.
– Впечатление такое, что у вас есть опыт подобного рода.
– Да, есть. Один из тех молодых людей, что волочатся за моей дочерью, то и дело потчует нас рассказами о том, как ему в очередной раз не повезло. Поначалу я ему сочувствовала, но сейчас он меня только раздражает.
Тут подала голос сидевшая напротив миссис Мэссингем:
– Нет ничего скучнее этих рассказов о невезении.
– Вы говорите, очевидно, о молодом Джеральде Ллойде? – вмешался в разговор полковник Грант. – Этот никогда ничего не достигнет.
– Значит, у вас есть дочь? – негромко спросил Ричард Колдфилд. – И, по-видимому, довольно большая, раз за ней ухаживают молодые люди.
– О да. Сэре девятнадцать лет.
– И вы ее обожаете?
– Естественно.
На миг лицо Ричарда Колдфилда исказила гримаса боли, и Энн вспомнила, что говорил о нем полковник Грант.
Одинокий человек, этот Ричард Колдфилд, подумала она.
– По вашему виду никак не скажешь, что у вас почти взрослая дочь, тихо проговорил Колдфилд.
– О, этот комплимент неизменно делают женщинам моего возраста, рассмеялась Энн.
– Весьма возможно. Но я говорю от чистого сердца.
А ваш муж… – Он замялся. – Ваш муж умер?
– Да, очень давно.
– Что же помешало вам выйти замуж еще раз?
Вопрос этот мог бы показаться бестактным, если бы не звучавшее в голосе Колдфилда живое участие. И Энн снова почувствовала, что ее собеседник – человек бесхитростный, бесхитростный и прямой. Он действительно хотел знать истину.
– Потому что… – Она запнулась. А потом со всей искренностью ответила:
– Потому что я очень любила мужа.
После его смерти я ни разу не влюблялась. Да и потом.
Сэра, конечно…
– Да, да, – с вами иного и не могло быть.
Грант, поднявшись со своего места, предложил гостям перейти в обеденный зал ресторана. За круглым столом Энн оказалась между хозяином вечера и мистером Мэссингемом. Завязавшаяся было задушевная беседа с Колдфилдом оборвалась, он теперь вяло переговаривался со своей соседкой мисс Грэхем.
