Сделав заказ, он через стол улыбнулся своей гостье.
– Наконец-то со мной случилось нечто приятное после возвращения из диких мест. Я и забыл, как безобразны эти лондонские коктейль-приемы. Зачем люди на них ходят? Зачем я пошел? Зачем вы?
– Наверное, стадный инстинкт, – легко отозвалась Ширли.
От ощущения приключения у нее разгорелись глаза. Она смотрела на красивого загорелого мужчину напротив. Ей было приятно, что она увела с приема светского льва.
– А я все про вас знаю, – сказала она. – И я читала ваши книги!
– Я не знаю о вас ничего, только имя – Ширли. А дальше как?
– Глин-Эдвард с.
– И вы замужем. – Он остановил взгляд на кольце.
– Да. И живу в Лондоне, и работаю в цветочном магазине.
– Нравится ли вам жить в Лондоне, работать в цветочном магазине и ходить на коктейль-приемы?
– Не очень.
– А что бы вы хотели делать, или кем быть?
– Дайте подумать. – Ширли полуприкрыла глаза. – Я хотела бы жить на острове, далеко ото всех. Я жила бы в белом доме с зелеными ставнями и целыми днями абсолютно ничего не делала. На острове было бы полно фруктов, и громадные гирлянды, сплетенные из разных цветов, все чудно пахнут, и каждую ночь луна, а море по вечерам темно-красное…
Она вздохнула и открыла глаза.
– Почему все мечтают об островах? Я думаю, настоящий остров не будет таким красивым.
Ричард Уайлдинг мягко проговорил:
– Как странно, что вы так сказали.
– Почему?
– Я мог бы вам предложить такой остров.
– Вы хотите сказать, ваш собственный остров?
– Большая его часть моя. Он очень похож на тот, что вы описали. По вечерам море там винно-красное, а моя вилла белая с зелеными ставнями, цветы растут так, как вы описывали, в дикой путанице оттенков и запахов, и никто там никуда не спешит.
– Чудесно! Остров мечты.
– Но он реальный.
– Как же вы можете оттуда уезжать?
– Я неугомонный. Но когда-нибудь я туда вернусь и больше не уеду.
Пришел официант, принес первое блюдо и разрушил очарование Они заговорили о повседневных вещах.
Под конец Уайлдинг подвез ее домой. Ширли не пригласила его зайти. Он сказал:
– Я надеюсь, мы еще встретимся?
Пожимая ей руку, он задержал ее дольше необходимого. Она вспыхнула и отняла ее.
Этой ночью ей снился остров.
* * *
– Ширли?
– Да?
– Ты ведь знаешь, что я тебя люблю?
Она кивнула.
Она не смогла бы описать последние три недели. Они были пронзительно нереальны. Она прошла сквозь них в состоянии некой прострации. Она понимала, что должна бы устать, – она и устала, но кроме усталости на нее снизошло изысканное, дурманящее ощущение нереальности происходящего.
