– По-моему, никто из них ей не нравится.
– С чего бы? Лаура, дай ей время, она еще молода.
Послушай, ты действительно хочешь отослать ее в Лондон или поедешь с ней?
– Не поеду, в этом весь смысл.
Болдок выпрямился.
– Значит, в этом весь смысл? – Он смотрел с любопытством. – Что у тебя на уме, Лаура?
Лаура разглядывала землю под ногами.
– Как вы только что сказали, Ширли – единственное, что имеет для меня значение. Я так люблю ее, что боюсь ей навредить. Или привязать к себе слишком тесно.
Голос у Болдока был необычно нежным, когда он заговорил:
– Она на десять лет младше тебя, и ты для нее скорее мать, чем сестра.
– Да, я так себя и чувствую.
– И будучи умной девушкой, сознаешь, что материнская любовь собственническая?
– Да, и я этого не хочу. Я хочу, чтобы Ширли была свободна и… ну, свободна.
– И на основании этого выталкиваешь ее из гнезда;?
Посылаешь в мир, чтобы она смогла стоять на собственных ногах?
– Да. Только я не уверена, разумно ли я поступаю.
Болдок взволнованно потер нос.
– Уж эти женщины! – воскликнул он. – Беда с вами, вы столько хлопочете! Кто может знать, что разумно, а что нет? Если юная Ширли отправится в Лондон, подцепит египетского студента и принесет в Белбери шоколадного ребенка, ты скажешь, что это твоя вина, хотя вина полностью Ширли и отчасти – египетского студента. А если она выучится, поступит на работу и выйдет замуж за своего босса, ты скажешь, что ты была права. И то и другое – чушь! Ты не можешь устроить жизнь за другого. Есть у Ширли разум или нет – покажет время. Если ты считаешь, что затея с Лондоном хороша действуй, но не относись к ней слишком серьезно. В этом твоя беда, Лаура: ты слишком всерьез воспринимаешь жизнь. Это беда всех женщин.
– А вы – не всерьез?
– Я всерьез отношусь к вьюнку. – Болдок свирепо уставился на кучку сорняка на дорожке. – Серьезное дело – тля. И мой желудок, потому что иначе он задаст мне жару.
Но у меня никогда и в мыслях не было серьезно относиться к жизни других людей. Для этого я их слишком уважаю.
– Вы не понимаете. Мне нестерпима мысль, что Ширли запутается в жизни и будет несчастна.
– Чепуха, – взорвался Болдок. – Что из того, что Ширли будет несчастна? Такова участь большинства людей. Тебе дано быть несчастным в этом мире, как дано все остальное. Имей мужество пройти эту жизнь мужество и веселое сердце.
Он бросил на нее острый взгляд.
– А как насчет тебя, Лаура?
– Меня? – удивилась она.
– Да. Положим, ты – несчастна. Ты собираешься это терпеть?
