– Значит, таково ваше мнение, королева Маргарита?
Они обнялись, а холодная вода плескалась вокруг лодыжек, и обоих потрясла необычность ощущений. Им было по пятнадцать лет, а у людей, живших в начале шестнадцатого века в Шотландии, сексуальность неизбежно просыпалась очень рано. И Маргарита, и Яков вели гораздо более затворническую жизнь, чем большинство их сверстников, и в эту минуту обоих снедало нетерпение оттого, что они настолько невинны. Впрочем, это еще крепче связывало влюбленных, ведь им предстояло вести друг друга, дабы вместе все изведать и исследовать.
Яков вытащил Маргариту из воды, и они рядом легли на берегу.
– Это самый счастливый день в моей жизни, – выдохнул будущий Яков IV Шотландский.
Но и лежа там, на берегу, они услышали звуки голосов, настойчиво зовущих принца.
– Не обращай внимания, – прошептал Яков. – Покричат и уйдут.
Но голоса приближались, и Маргарита высвободилась из объятий юноши, вскочила, приглаживая волосы и расправляя помятое платье.
Он тоже поднялся и встал рядом. Так посыльный из Стобхолла и нашел их.
– Я умоляю ваше высочество без промедления вернуться в замок, – сказал гонец Якову, и принц уловил возбуждение в голосе обращавшегося к нему человека.
Близились важные события, но он не мог угадать, насколько. Зато, возвращаясь вместе с Маргаритой в замок, юноша чувствовал, что идиллия на берегу Тэя не просто ненадолго прервана, – возможно, счастье утрачено навеки.
Он терзался раскаянием даже сейчас, бросая взгляд на прошлое сквозь годы. «Что я должен был сделать? – спрашивал он себя далеко не в первый раз. – Следовало ли мне отказаться?»
Но отец Маргариты вместе с другими указывал принцу на его долг, и сама Маргарита стояла рядом, следя за ним сияющими глазами, открыто говоря этим взглядом, что Яков больше не мальчик.
Мятежники убедили его выполнить долг наследника трона, и среди них были многие из самых могущественных лордов Шотландии: Ангус, Аргайл, Хьюмы и Хэпберны. И принц уступил. Сколько раз он повторял себе: «Я был всего-навсего пятнадцатилетним мальчишкой». И тем не менее Яков никогда не мог забыть, как позволил себе выехать вместе с заговорщиками, а красные и золотые знамена предков развевались над его головой.
Лишь па одном он настоял и потом неустанно благодарил за это Господа. «Никто не должен причинить вреда моему отцу, – заявил он. – Если дело обернется в нашу пользу, пусть отца приведут ко мне».
Союзники успокаивали принца ласковыми речами, уверяя, что он их вождь и его слово – закон.
