МЕССИЯ: Вы забываете, милая креолка, что зато я создал другую, партизанскую, армию!
ДЖЕЙН-МАРИКИТА (величественно выходя из-под кровати, ослепительная как никогда раньше): Ах, так вы создали все это войско бандитов и насильников?
МЕССИЯ: Нет, бандиты мне не подчиняются…
ДЖЕЙН: Это вы раздували народные волнения?
МЕССИЯ: Но зато я сделал так, что они выполняют лишь мои приказы! А я никогда не прикажу ничего, что идет вразрез с интересами моих добрых американских друзей…
ИРИНА (появляясь с другого края кровати, вся дышащая холодом сибирских степей): Ах вот как? Сволочь!!!!!!!
МЕССИЯ (не в силах сдержать оргазм и тревогу, три женщины кажутся ему тридцатью, которые беспрестанно появляются из-под кровати, из простыней, из одеял, из прозрачных покрывал): Ради Бога! Больше не могу! Соединимся! (Конвульсивно всхлипывает.) Я больше ничего не прошу! Ирина, Индира, Марикита! Соединимся! (Похоже, он бредит.) Все объединимся под моим образцовым руководством! Мелкие разногласия больше не важны! Объединимся все под моими знаменами, под моими портретами, подо мной! Все едины. Я приказываю! Народы объединятся в нации, нации в континенты, континенты – во Вселенную, покорную моей воле! (Близость оргазма заставляет его терять чувство меры.) Это займет сто лет, двести, какая разница? Главное – что весь мир будет единым, у моих ног!(Выгибаясь, тяжело падает на Джейн.) Главное – это всеобщее единство под моим просвещенным руководством. (Ритмичные конвульсии). Я несменяем! После меня – хаос, гражданская война, потоп, чума, Содом и Гоморра, Помпеи, землетрясения, цунами! (Он начинает ощущать райское блаженство оргазма.) Всегда, всегда, всегда… Я – вождь, я – дуче, я – фюрер… Команданте… Царь царей! Император императриц! Я… вечен… (Здесь драма вновь становится романом.)
Он извергал из себя сперму и вместе с ней – свои настоящие и будущие титулы, реальные и воображаемые. Глаза его, похоже, ничего уже не видели. За словом «вечен» последовал вопль – и губы его перестали шевелиться.
Старый Мессия перешел безостановочно от высшего наслаждения к полнейшей неподвижности.
Так он и умер: внутри Джейн Спитфайр. Наслаждаясь.
Мессия хотел всего, но закончилось это плачевно. Невозможно заниматься любовью с тремя юными девушками, равно прекрасными… но отстаивающими противоположные идеологии.
Освободиться от Мессии стоило Джейн некоторых трудов.
Но она освободилась.
Восхищенная своими артистическими способностями. И было чем восхищаться.
