Бандит навел пистолет на голову Тихона. Тело Ныша колотилось от внутреннего возбуждения, на лице расплывалась безумная улыбка.
– Стой! – К Нышу подбежал Есенин. – Не здесь.
– Этот гад замочить тебя хотел, – шипел Ныш. – Отдай ему должок.
– Не здесь! Услышат, – решительно заявил вор и надавил коленом в спину Заколова. – Руки за спину, парень.
Он скрутил ремнем запястья Тихона и отволок его в комнату.
– Садись на пол, спиной к кровати!
Есенин примотал руки Тихона к металлической ножке широкой кровати.
– И девку сюда волоки, – крикнул вор Нышу.
– У меня на ее счет другие планы, – огрызнулся Ныш.
– Волоки, я сказал!
Ныш привел упирающуюся Нину.
– Посидите вдвоем, касатики, – Есенин привязал Нину аналогичным образом к другой ножке. – Сидите тихо, тогда будете жить. Чтобы было нескучно, я телевизор вам врублю.
Он откинул с экрана край большой вязаной салфетки. После щелчка в центре выпуклого кинескопа вспыхнула точка и расползлась серой картинкой в темные углы. По мере прогревания ламп внутри деревянного корпуса, картинка наливалась сочностью, спрятавшийся поначалу звук выползал из электронных глубин. На экране один за другим сменялись репортажи о праздничных демонстрациях из разных столиц союзных республик.
Есенин мягко вытолкал Ныша в коридор.
– Здесь нам трупы не нужны, – объяснил он. – Я не могу подставлять предков. Тут рядом есть страшное место, куда даже менты не отваживаются соваться. Там с ними и расстанемся. Ни одна живая душа не найдет.
– Что за место такое? – внешне успокоившийся Ныш поигрывал пистолетом.
– Ты пушку-то убери. А место потом увидишь. Гиптильником называется.
– Гиптильник? Хреновое названьице.
– А место еще хуже. Но первым делом надо тачку достать. Сходи в поселок, угони какую-нибудь неприметную. Сначала наших гостей туда отвезем, а потом мотнем на ней в Арысь.
– Тачку? – Ныш задумался. – И то дело. Эти поезда гребаные вот где сидят!
– Давай, прямо сейчас действуй, – Есенин подтолкнул Ныша к выходу.
– Бек уже заждался, – обернулся Ныш с порога и юркнул в сторону кустов.
– Здравствуйте. – Руслан Колубаев вошел в маленькое помещение отделения Госавтоинспекции. – Я…
– Сегодня не работаем, – не поднимая головы, прервал на полуслове дежурный. – После праздников приходи.
Толстомордый сержант-казах лузгал тыквенные семечки и рассматривал картинки в журнале «За рулем». Колубаев, сдерживая раздражение, молча сунул под нос дежурного удостоверение. Мясистые веки сержанта попытались раздвинуть щелочки глаз, губы зашевелились, словно милиционер читал по слогам.
