– Да, я вас прекрасно понимаю, – улыбнулась ему Катя. – Знаете, а ведь я, кажется, вас видела.
– Да, – в ответ улыбнулся он. – И я видел вас и вашего супруга, – и сказал это самым обычным тоном. – Вы проехали мимо в экипаже.
Катя подождала продолжения, но его не последовало. Тогда она извинилась и сказала, что вернется через минуту. Когда она поднялась из кресла, он сделал то же самое, и это было еще одним жестом в пользу того, что человек знает о правилах приличия, принятых в обществе, не понаслышке.
Катя поднялась к себе в комнату и вынула из бюро загадочный сверточек. Все это в конце концов следовало прояснить. Она спустилась вниз, чтобы наконец показать ему этот сверток и посмотреть на его реакцию, но застала его не в гостиной, а в прихожей. Он держал в руках шляпу и, видимо, собирался уходить.
– Вы уходите? – Катенька удивилась сверх всякой меры.
– Простите меня, Катерина Дмитриевна, – с поклоном ответил Соколов. – Я совершенно забыл, что у меня в два часа важная встреча. Вы меня простите? – спросил он с самым обезоруживающим видом и с такой доверительной интонацией, что невозможно его было в этот момент не простить.
Катя просто кивнула, теребя в руках сверток, на который, к слову сказать, Соколов не обратил никакого внимания, так только, мельком глянул, как на впервые увиденную вещь, не имеющую к нему ровным счетом никакого отношения, что снова не ускользнуло от Катеньки.
– Вы что-то хотели мне показать? Это может подождать до завтра? – продолжил Соколов. – Я и правда очень спешу.
– Хорошо, – снова кивнула Катенька. – Тогда отложим до завтра.
И он удалился. Катя подошла в растерянности к витражному окну в прихожей и увидела, как он, сбежав по ступенькам крыльца, сел в ожидающий его экипаж, у которого был поднят верх. Один ли он был?
Катя вернулась к себе и только несколько времени спустя, наконец, развязала веревку и развернула бумагу. В свертке оказались четьи-минеи. Это абсолютно сбило Катю с толку, она совершенно не понимала, зачем к ней попали жития святых, которые можно было купить в любой церкви. Тем более она не понимала, к чему вся та таинственность и кому это было нужно. Правда, книга была старая – листочки желтые, в переплете из телячьей кожи. Но текст был такой же, как и в нынешних житиях святых.
Она перелистала книгу, не обнаружила в ней ровным счетом ничего особенного и со смешанным чувством отложила ее. Оказалось, что это далеко не все странности, выпавшие на этот день.
