Зрелище было, что и говорить, такое, что просто дух захватывало и на глаза наворачивались слезы радости и гордости. Казалось, невозможно уже больше и сильнее проникнуться атмосферой торжества, но вот тяжело ударил колокол Ивана Великого, которому тут же завторили все сорок сороков московских храмов в торжественном перезвоне. Многие начали креститься и даже не скрывали свои слезы, то и дело кричали приветствие Императору, а после, когда хор в пятьсот человек, как это было известно из той же программы официальных торжеств, затянул гимн, почти все мужчины поснимали головные уборы и, наверняка, всем присутствующим хотелось в ту минуту, чтобы миг застыл, остановился и не кончался никогда.
Но вот у входа в храм Императора встретили митрополиты и архиепископы и, вслед за самодержцем, в него вошли и прочие сопровождавшие. Напряжение от увиденного и прочувствованного несколько спало, но радостное волнение ничуть не улеглось.
– Хорошо, что Николеньку дома оставили, – прошептала Татьяна. – Он бы, наверное, перепугался до смерти.
– Это так, – улыбнулась ей сестра.
Их мужья о чем-то тихонько переговаривались, и в это самое мгновение, когда Катенька уже начала раздумывать, как бы провести несколько часов ожидания, пока в соборе идет служба, кто-то тихонько тронул ее за плечо. Она удивленно обернулась и увидела за своей спиной какого-то совсем незнакомого ей юношу. Едва только Катя открыла ротик, чтобы поинтересоваться, кто он такой и что ему надобно, юноша ловко сунул ей в ручку небольшой сверток и тут же начал протискиваться в толпе. Катя ничего толком не успела понять, когда к ним с Таней обратился Никита Сергеевич:
– Милые мои, мы, конечно, понимаем, что вам бы хотелось увидать Императора при выходе, но представьте только, что это два, а то и три часа ожидания… И потом, ведь мы их уже видали, так, может, поедем теперь перекусим?
– Признаться, я подустала, – улыбнулась Татьяна зятю и посмотрела на своего супруга с какой-то особенной нежностью. – Все эти волнения…
– Я согласна, – откликнулась и Катенька, успев уже убрать странный сверток в ридикюль, чтобы рассмотреть его позднее.
И они вчетвером начали пробираться к выходу из Кремля. Оказалось, что желающих «перекусить», как скромно выразился Никита Сергеевич, нашлось не так уж мало, и скоро они были подхвачены людским течением и вот уже оказались за пределами Кремлевской стены. Решено было позавтракать в «Славянском базаре».
– Гулять так гулять! – так аргументировал этот выбор Аверин.
