В программе торжеств указывалось, что официальная часть празднования этого дня оканчивается молебствием, который в Кремле отслужит митрополит Московский. Когда процессия въехала в Кремль, Катерина Дмитриевна, наблюдавшая за царским проездом, даже прослезилась от переполнявшего ее чувства гордости и патриотизма, да и все, наверное, кто видел в тот день Императора, чувствовали примерно то же самое. Однако волнение еще не достигло своего апогея, все ждали пятнадцатого числа, на которое и была назначена сама коронация.
Карозин давно уж озаботился тем, чтобы видеть это знаменательнейшее событие, а потому, когда они, сославшись на обещание навести кое-кому визиты, покинули квартиру профессора Катца, шепнул Катеньке, что через два дня они непременно увидят торжественный проход Императора в Успенский собор, где по обычаю и состоится коронация.
– Как это прекрасно все, Никита, – сказала Катя. – Ты согласен, что невозможно не испытывать гордость, видя императорскую семью? А сам Александр!..
– Да, да, согласен, – улыбнулся Никита Сергеевич, которого тоже переполняли патриотические настроения.
Ближайшие два дня были заняты визитами, как это обычно случалось на праздники, и первыми визитерами были Аверины. Катерина Дмитриевна очень обрадовалась тому, что на коронацию приехала из деревни ее сестра Татьяна со своим маленьким сынишкой Николенькой.
Пятнадцатое мая началось салютом в сто один выстрел со стен Кремля, а Карозины и Аверины уже заняли заранее купленные места в Кремле, как раз неподалеку от специально выстроенного помоста, по которому императорская чета должна была пройти в Успенский собор. Волнение переполняло многотысячную толпу, все с минуты на минуту ожидали появления Императора на Красном Крыльце, и вот, отдавая честь традиции, вышли они оба – могучего сложения Александр III и его миниатюрная супруга Мария Федоровна. Оба они троекратно поклонились собравшимся, на что им тут же откликнулось эхо взвившегося и широко пролетевшего «Ура!»
Императорская чета в сопровождении ближайших родственников и первых сановников двора, несущих императорские регалии – скипетр, державу, знамя, меч, щит и императорскую корону – ступила на помост, крытый красным сукном, вдоль которого стояли гренадеры в форме 181 года. Восемь генерал-адъютантов держали над Государем золотисто-красный балдахин, восемь камергеров – точно такой же над Императрицей, чей длинный шлейф, вышитый золотом и отороченный горностаем, несли четыре камер-пажа. Все великие княгини и князья, все придворные сверкали таким обилием драгоценностей, которые буквально слепили глаза своим ярким в солнечном свете блеском.
