— Где дыра? Какая прореха? — всполошились на стартовом командном пункте. — Доложите как следует!
Николай запнулся. Действительно, что он выкрикивает! Надо объяснить обстановку членораздельно.
Он четко, обстоятельно радировал обо всем увиденном и, получив разрешение руководителя полетов, повел машину сквозь «окно» вниз. Во избежание аварии шасси не выпускал.
Метров триста, если не все пятьсот, истребитель полз на «животе», скрежеща корпусом о камни, и наконец остановился. Стало тихо. Замедляя вращение, еле слышно, успокаивающе ласково жужжал гироскоп застопоренного авиагоризонта, а Николай долго еще сидел в кабине. По лицу его ползли капли пота.
Когда к месту посадки прибыла аварийная команда, Костюченко стоял, прислонясь спиной к выходному соплу двигателя. Он еле держался на ногах от усталости и пережитого нервного напряжения.
— Ты чего? — спросил инженер.
— Греюсь, — ответил Николай. — Движок еще теплый.
Ему не хотелось рассказывать о том, что он испытал. Главное — самолет спасен. Правда, немного помята обшивка фюзеляжа, но могло быть хуже, гораздо хуже…
Да, тогда все обошлось благополучно, но вообще со стихией шутки плохи. И если руководитель полетов подал команду следовать на аэродром, то выполнять ее надо точно и без промедления. Это — закон. Тем более что здесь, на Севере, от погоды можно ожидать в любой момент самого гнусного подвоха, а посадочных площадок во всей округе, что называется, раз-два — и обчелся. Вот и летаешь весь день настороже. Иначе нельзя. То с утра, смотришь, солнце выглянет, потом вдруг со стороны холодного моря, срезая вершины сопок, поползут гнилые тучи, хлынет дождь или снег валом повалит.
Как-никак на дворе ноябрь. В эту пору за погодой следи да следи. И не случайно дежурный синоптик неотлучно находится на стартовом командном пункте, через каждый час вызывая по телефону метеостанцию. А иной раз и чаще звонит, чтобы своевременно информировать руководителя полетов о состоянии погоды по всему району, над которым бороздят небо истребители-перехватчики. Там, в небе, пилоты могут летать при любых условиях «вслепую», пилотируя самолеты по показаниям приборов. Но рано или поздно им придется возвращаться и снижаться к аэродрому по «коридору» между высоких сопок. Закроют внезапно этот «коридор» облака — беда!..
Словно спеша избежать опасности, самолеты, один за другим выныривая из туч, быстро снижались к посадочной полосе, приземлялись и рулили к стоянкам. Одного не понимал Костюченко: что же могло помешать полетам, если ухудшения метеообстановки не наблюдалось?
