Страсть к игре | страница 60



Леди Уинтер повременила с ответом. Закрыв глаза, она, казалось, ждала, когда невольно причиненная им боль отпустит ее.

– А ведь ты не сказал, что думал обо мне во время нашей разлуки. Мне очень хочется об этом узнать.

За дверью в соседней комнате послышался звук бьющегося стекла, затем последовал глухой удар о стену. Куинн издал вопль, чей-то голос ответил ему.

Кристофер тихо произнес:

– А разве наш сегодняшний набег не является достаточным доказательством моего желания быть с тобой?

Ее веки медленно поднялись, открыв за собой бездонную тьму в глазах, которые, как ему показалось, таили в себе страдания гораздо большие, чем могла причинить рана. Безнадежность, которую он увидел в них, исходила из глубины души.

– Набег – это лишь один из способов нанести поражение врагу, – парировала Мария. – Хотя твоя поспешность и лестна для меня.

– А поцелуй? – спросил он. – Что это было?

– А вот это ты мне и скажи сам.

Сент-Джон уставился на нее, его грудь бурно вздымалась и опадала. Раздосадованный полной утратой самоконтроля, Кристофер вскочил на ноги и начал расхаживать по комнате большими шагами, с ним никогда раньше не случалось ничего подобного в отношениях с женщиной.

– Может, тебе принести воды? – спросил он вдруг.

– Нет. Уходи.

Он замер на полушаге.

– Прошу прощения?

– Ты слышал меня. – Отвернувшись, Мария уткнулась в подушку. – Уходи. Прочь.

Поддавшись мгновенному порыву, Кристофер двинулся за плащом. Ему было вовсе не нужно никаких осложнений, и вообще, он был не из тех мужчин, что обхаживают женщин. Они либо любят его, либо нет.

– Я еще не уверена, что чувствую по отношению к твоим людям, которые повсюду следовали за мной, – пробормотала она.

– Благодарность? – подсказал он. Она кивком показала ему на дверь.

Этот бесцеремонный жест обозлил его. Он с таким нетерпением ждал их встречи, и вот, просто потому, что он не сказал нескольких необходимых для нее банальностей, она прогоняла его.

– Я думал о тебе, – пробурчал он.

Она не открыла глаз, и лишь одна темная бровь чуть приподнялась. Только Мария могла вложить в одно едва заметное движение столько ледяного презрения.

Почувствовав, что выдал то, чего ему не следовало показывать, он добавил:

– Я надеялся, что пару дней мы просто не будем вылезать из постели, когда ты вернешься. Причем, я полагал, что проведем время в более энергичных занятиях, а не будем разлеживаться, как это сейчас делаешь ты.

Она вернула ему понимающую улыбку, словно из всего сказанного уловила только одно – ему требовалась разрядка, утоление плотского голода, и ничего больше.