Она опустилась на колени рядом с ее телом. В синеватом свете, струящемся из-под купола, Кик увидела вздувшийся красноватый порез, пересекавший левый глаз Лолли. Одна из накладных ресниц отклеилась.
Кик до боли стиснула зубы. Протянув руку, она осторожно водрузила ресницу на место, затем коснулась щеки Лолли. Холодная, она напоминала автомобильную камеру.
Даже при этом свете Кик заметила застывшее на лице Лолли выражение изумления и растерянности. От ужаса одиночества и этого синеватого света Кик прошиб холодный пот. Ее отношения с Лолли были чисто профессиональными, вполне корректными, но суховатыми и лишенными сантиментов. Кик почувствовала смущение и неловкость, прикоснувшись к беспомощному, обмякшему телу Лолли.
Ее передернуло. Она встала, не отводя глаз от тела. Лолли лежала на спине, нога к ноге. Носки туфель-лодочек смотрели прямо вверх, как башмаки мертвой колдуньи в „Волшебнике страны Оз".
Кик охватила дрожь. Потрясенная до глубины души, она добралась до дивана с выпирающими пружинами и подняла вытертую соболью шубку, которую швырнула туда Лолли. Несколько лет назад ее преподнес Лолли какой-то важный гусь из „Метро-Голдвин-Мейер", то ли надеясь, что журналистка упомянет о нем в своей колонке, то ли желая избавиться от шубки.
Шубка вытерлась, мездра стала жесткой, а мех на воротнике выцвел там, где соприкасался с крашеными волосами Лолли Пайнс. Один рукав немного распоролся по шву.
Бедняжка, подумала Кик, опускаясь на пол. Надо привести все в порядок.
Она осторожно убрала обломки бюста Ким Бессинджер, сложив их в стороне, потом аккуратно прикрыла Лолли шубкой, подсунув рукава под тело.
Лолли, которая никогда не покидала дома, не одевшись и не подкрасившись на манер Джоан Кроуфорд, сейчас привела бы в ужас любого.
Кик необходимо было все обдумать. Откинув в сторону номер „Верайети", который оказался под шубкой, она села.
Кажется, у Лолли нет родни, которой следовало бы позвонить, но у нее есть поверенный. Ирвинг Форбрац годился только для торжественных случаев; Кик терпеть его не могла. Но он ведал всеми делами и налоговыми отчислениями Лолли, и она нередко упоминала его в своей колонке. Несомненно, он знает, как поступать в таких случаях. Но какой от него толк, если он уже в самолете?
Она отчаянно хотела, чтобы с ней возле тела был кто-нибудь серьезный, сведущий в таких делах, способный взять на себя ответственность за все это. Наверное, ей нужно позвонить в газету. Она уткнулась лицом в колени.
