Она встала, когда еще не было семи часов. В голове пусто. Обычное состояние: она никогда не помнила своих снов. Зато голос девицы, спавшей вчера у Алекса, все еще звучал у нее в ушах. Мартина попыталась представить себе ситуацию. Ничего особенного. Молодая девчонка, внезапно разбуженная телефонным звонком, утомленная объятиями Алекса и испытывающая непреодолимое желание вновь уснуть. Мартина, открыв окно, сделала несколько упражнений для брюшного пресса, приняла холодный душ, быстро съела легкий завтрак. Доедая намазанную маслом тартинку, Мартина размышляла о том, как ей обратить на себя внимание хозяина гостиницы, когда она будет оплачивать счет. Нужно, чтобы он запомнил ее. И то, что она намеревалась все воскресенье провести в Довиле.
Заполняя чек, она попросила порекомендовать ей хороший ресторан с меню из морепродуктов и добавила, что в Париж собирается вернуться как можно позднее.
- А не утомительно ли ехать на мотоцикле? - с заинтересованным видом спросил добродушный хозяин. - Вам ведь, наверное, холодно, особенно ночью.
Мартина ответила, что она не мерзлячка да к тому же надевает нижнее белье из специальной ткани. А именно длинные обтягивающие штаны, как у ковбоев. Она приподняла свитер и показала ему край трикотажных кальсон, видневшийся из-под верхних бархатных брюк. Хозяин гостиницы удивленно повел бровью, и Мартина тут же принялась болтать.
Она поведала ему, как однажды оказалась в одном техасском мотеле. По ошибке попала в номер к настоящему ковбою, думая, что это ее комната. Ковбоя она обнаружила, зайдя в ванную. У него был белый торс, резкие черты лица, на голове широкополая шляпа, во рту сигара, а рядом с ним на стуле стояла бутылка текилы. Под стулом расположились ковбойские сапоги, а на спинке висели фланелевые кальсоны.
- Я словно в вестерн угодила. Пробормотала какое-то извинение и вылетела из номера.
- А что сделал настоящий ковбой?
- Он что-то сказал мне с сильным техасским акцентом, я ничего не поняла. Но в его голосе я уловила сожаление.
Хозяин, внимательно выслушавший Мартину, удовлетворенно кивнул. С момента приезда Мартина не сказала ему и двух слов. Теперь она наверстывала упущенное. Славный малый посоветовал ей ресторан «Ла Маре» на бульваре Эжен-Корнюше - дороговатый, но превосходный.
Она не поехала по автостраде, чтобы ее не зафиксировала дорожная служба «Трафипакс», фотографирующая водителей при уплате пошлины. В Руан она прибыла около девяти. Оставила мотоцикл на улице Экюйер и пошла на улицу Бонзанфан. Дом, где жила старуха, бросался в глаза: стены из красивого камня, свежевыкрашенная входная дверь, блестящие медные ручки. В хорошую погоду это выглядело особенно нарядно. Редкий туман рассеялся, и открывшееся небо щедро залило землю сочной голубизной. Кое-где виднелись пушистые белые облачка, напоминающие сильно взбитую пену. Консьержка в разгар уборки вдруг остановилась на тротуаре, держа метлу в руке, и заговорила с каким-то типом. Что могло случиться плохого среди этого провинциального спокойствия?
