Ребекка ответила ледяным тоном:
— Страх тут ни при чем. Я опасалась, что в химчистке не смогут вывести эту вонь, если ею пропитается моя одежда.
Маленькие жесткие глазки Карамацца еще сузились. Джек внутренне застонал.
Старик сказал:
— Я не понимаю, почему мы не можем вести себя цивилизованно? Особенно сейчас, когда наше сотрудничество в обоюдных интересах.
Казалось, говорил не глава мафии, а банкир.
— Да? Вы действительно этого не понимаете? Тогда разрешите вам все объяснить.
Джек решил вмешаться:
— Ребекка, послушай...
Но остановить ее не успел.
— Вы — вор, убийца, торговец наркотиками и подонок. Такого объяснения достаточно?
— Ребекка!
— Не беспокойся, Джек, я никого не оскорбила. Свинью ведь не оскорбишь тем, что назовешь ее свиньей.
— Ребекка, не забывай, что он потерял сегодня племянника и родного брата.
— Которые тоже были убийцами, торговцами наркотиками и подонками.
Карамацца, пораженный ее напором, не мог раскрыть рта.
А Ребекка продолжала наносить удары:
— Похоже, вы не особенно убиваетесь по своему брату? Что ты думаешь по этому поводу, Джек?
И тут Карамацца без какой-либо злости или хотя бы недовольства в голосе произнес:
— Сицилийцы не плачут в таких ситуациях.
В устах старого, умудренного опытом человека столь тривиальная фраза прозвучала глуповато. Карамацца продолжал своим спокойным голосом банкира:
— Но мы, сицилийцы, не лишены сантиментов. Мы мстим за смерть близких людей.
Ребекка рассматривала его с явным презрением.
Морщинистые руки старика неподвижно лежали на кейсе. Старик перевел свои змеиные глаза на Джека.
— Лейтенант Доусон, в этом деле я предпочел бы иметь дело с вами. Судя по всему, вы не разделяете... предрассудков своего партнера?
Джек покачал головой:
— Вы ошибаетесь, я абсолютно согласен со всем, что она сказала. Просто я не стал бы говорить такое в лицо.
Он взглянул на Ребекку. Она улыбнулась ему, благодарная за поддержку.
Глядя на нее, но обращаясь к Карамацца, Джек сказал:
— Иногда агрессивность моего партнера и давление на собеседника явно превышают допустимые пределы и вредят делу. К сожалению, лейтенант Чандлер не может или не хочет этого понять.
Улыбка быстро исчезла с лица Ребекки.
Карамацца с явным сарказмом заметил:
— С кем я сейчас говорю? С парой святош или аскетов? Как будто вы никогда не получали взяток, хотя бы в те времена, когда были обыкновенными фараонами, топтавшими улицы и зарабатывавшими с грехом пополам на квартплату?
Джек, глядя в настороженные, жесткие глаза старика, ответил:
