Долго бродил я без сна по садам волшебным Гафиза.
Сообразительный писарь-то: вставил!
Розы чар зачарованных, черные розы я рвал.
Ими устлал порфир — даром любви небреженной:
На шипах сорванных роз кровь моих рук, как рубин.
А ведь в самом деле: восточный вкус. Стоило на две недели уволить в отпуск.
Поручик остановился на углу пропустить трамвай.
Ждал я любимую в ночь у ключа, что бьет из порфира. Глядя на камень, розами устланный, думал — и знал:
Не придет!
Цветом каким зажечь одинокие ночи? Грудь на грудь — каким заклятьем привлечь?
Трамвай простучал. Трубецкой перешел улицу к Аничкову дворцу.
Сбросил с камня в бегущие воды увядшие розы, Поднялся к вершинам, закованным в синие льды, — Редкостный там сквозь снег над бездной раскрытой
цветок голубеет, Руку и взор маня, смертью грозя смельчаку.
Из распахнутых дворцовых ворот вынеслась карета с золотыми коронами на фонарях. Парные часовые метнули винтовками на краул, по-ефрейторски. Поручик стал во фронт. Но стих не перебился.
Ни одного цветка не оставил я льдистым вершинам,
Бездны я завалил обвалами камня и льда.
Заголубел порфир — даром любви небреженной,
На стеблях голубела моя оледенелая кровь.
И опять — refrain: 3-я строфа, повтором:
Ждал я любимую в ночь…
Времени еще много. Бетти — очень точная. У «Астории» ровно в четыре. Лучше дальним обходом пойти, по Фонтанке, чем торчать на углу, дожидаться.
Цветом каким зажечь одинокие ночи…
Любовная неудача. Нос эдак на квинту… Надо бы ему сказать про панталоны. Чего бы он тогда наваракал?
Грудь на грудь — каким заклятьем привлечь?..
Сейчас самая путаница пойдет: философия пущена… Поручик замедлил шаг и даже прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться.
Есть в священной стране, стране заклятых веков,
Цвет таинственный — Лотос, цвет, отмечающий грань.
Ибо над чашей его — без берегов мир господства, мир власти,
А под чашею — мир существ разделенных и милосердия море без берегов.
Он перевел дух и помотал головой, как после трудного прыжка. И откуда людям такое в голову лезет? Ведь ни пса не понять… Пропущу, ей же богу. Или в этом как раз весь восточный смак и есть?.. Пропустить бы очень хорошо, потому что дальше — опять понятно. Кругом по набережной было пусто. Далеко под мостом пыхтел пароходишко. "Финляндское легкое пароходство"… Трубецкой заговорил вслух, отбивая каблуком ритм:
Веками на грани стоит щитами круглых листов остереженный
Лотос — Цвет, которого не удостоен был видеть даже глаз
Мухаммада, вождя и пророка.
