Например, никогда не упоминается, что на Украине запрещена вся российская пресса. В 1992 году был введён запрет на продажу в киосках периодической российской прессы не прошедшей процесс «регистрации на Украине». Таковую регистрацию сумели пройти только несколько газет, которые пришлись ко двору украинскому руководству, и мы можем читать только украинские версии этих изданий, не российские. Ни одно оппозиционное российское издание не смогло пройти через этот фильтр.
Действия Путина, который пытается использовать каналы российских спецслужб чтобы изменить вектор украинской политики, напоминают мне поведение слона в посудной лавке. У нас в Одессе явно на деньги российских тайных фондов организовываются какие-то бредовые акции вроде раздачи «георгиевских ленточек». «Подымаются» какие-то люди, которые вдруг объявляются пророссийскими, затем они как-то тихо куда-то пропадают с политической сцены. Рождаются и лопаются фантомные организации. Всё это напоминает клоунаду.
Чеченцы. Казалось бы, это тема, которую анализировали все, кому не лень, и со всех сторон. Но вот несколько лет назад я проездом был в Баку и решил воспользоваться случаем и посетить чеченское представительство в этом городе — оно оказалось продудаевским. Руководство любезно дало мне интервью, никаких особых тайн или сенсаций я от него не узнал. Но меня до глубины души поразила одна фраза из интервью:
«За пять лет нашей работы, нас посетило множество иностранных корреспондентов. Из стран СНГ вы — второй корреспондент, здесь был когда-то только корреспондент «Аргументов и фактов».
Корреспондент или аналитик может сделать хороший информационный материал только тогда, когда у него есть исходные факты, первоисточники. В зависимости от политических пристрастий и, естественно, плательщика, на основании одних и тех же фактов можно расписать одних и тех же чеченцев и как ангелов, и как дьяволов. Но вначале нужны факты, необходимо поговорить с живыми людьми. Если бы мне заявили: «До вас здесь была сотня каких-то типов, половина под видом репортёров вынюхивала что-то для ФСБ и ставила прослушивающие микрофоны, а остальные такую грязь про наше представительство расписали, гады!», то я бы понял: да, ФСБ работает. Но оказаться вторым корреспондентом за пять лет?
Так как французский — мой второй родной язык, то я в своё время пожил почти год в Бельгии и Франции, очень активно вращаясь во всех сферах местного общества и политических структур. Мне пришлось столкнуться с вещами, которые, судя по всему, совершенно неведомы ни российскому посольству, ни связанными с ними СМИ. Вы когда-нибудь слышали, что во Франции на селе, например в Провансе, некоторые коренные жители не умеют говорить на французском языке? О реальных перспективах распада Франции на национальные регионы? Увы, некоторые известные французам факты плохо видны из посольского лимузина и в публикациях во общедоступной французской прессе.
