Приятно было слышать. Но я по-прежнему не понимал, к чему ведет "жена".
- Я, видишь ли, тоже достаточно разумна. И тотчас поняла: обвинения мальчишки нельзя оставить без яростного и неудержимого опровержения. Сразу, еще до твоего прихода, принялась доказывать: нет, ни в коем разе, вы заблуждаетесь, не понимаю, с какой стати, неимоверная чушь!.. Грязная ложь! От кого парень проведал об обстоятельствах материнской гибели, разузнать не удалось. Но кажется, Чарльз немного пошатнулся в своем убеждении.
- Может быть, может быть. Но как бы то ни было, мне очень любопытно: от кого?.. Эта задача может подождать, ибо имеется другая, более насущная: куда запропастился наш человек в Кананеа?
* * *
День еще не погас, но солнце уже клонилось к западному горизонту. Багровый свет и удлинившиеся тени заставляли нищий и грязный город Кананеа казаться почти живописным. Косые солнечные лучи, в которых клубилась подымаемая проезжающими автомобилями пыль, золотили глинобитные стены убогих домишек.
Я приметил, что красный форд исчез. На его месте красовался видавший виды джип. Однако нами с Глорией никто не интересовался чересчур явно.
Глубоко вздохнув, я произнес:
- Долгожданное свидание отменяется. Как выражаемся мы, техасцы, - полный пшик.
- И что же теперь?
- На такой случай распоряжений не отдавалось, но по-прежнему наличествует номер, заказанный Буффом Коди в Эрмосильо... Быть может, связной повстречается с нами там. Не исключаю, что он - или она - попросту осторожничает, выжидает. И в любом случае, выбора пока не имеется.
- Хорошо. Доберемся до места - разбудишь: от мексиканского пива клонит в сон. Пора уже выскочить из платья да в постель человеческую лечь.
Глория метнула на меня пронзительный взгляд.
- В постель. Но не на супружеское ложе. Понятно?
- Si, senora. No amor. Que lastima.[9]
-Что значит сия галиматья?
- Очень жаль, говорю.
- Тубо, Рекс, тубо!
Дружелюбно улыбнувшись, Глория двинулась к машине. Я распахнул дверцу, впустил даму, угнездился за рулем, повернул ключ зажигания. Посмотрел на стрелки приборов, глянул в боковое зеркальце.
- Глория, дорогая!
Что-то в моем голосе понудило женщину привстать, мигом стряхнуть накатывавшую дрему и спросить:
- Неполадки?..
- Дай, пожалуйста, бумажную салфетку. Замарали зеркало, бездельники.
Я указал пальцем. На внешнем зеркальце кадиллака были выведены - кажется, обмылком - две буквы и две цифры:
"КМ95".
