Я извлек из-под пристяжного ремня короткоствольный "смит-и-вессон", выскользнул из машины, осторожно прикрыл дверцу и двинулся назад через лабиринт деревьев, коттеджей в узких бетонных дорожек. Время от времени сюда доносились отзвуки голосов и включенных телевизоров, но в интересующем меня белом здании царила тишина. Все окна были закрыты, как я их и оставил. Приблизившись, я различил тихое жужжание работающего кондиционера. И больше ничего. Я вспомнил, что сам включил его. Возможно, Рамсей Пендлитон просто не пришел. Но почему? Я привык, что все планы Мака исполняются без отклонений - из него получился бы отличный железнодорожный диспетчер. Возможно, наш английский коллега уже побывал здесь и ушел. Но опять же оставался вопрос: почему?
Простого пути разрешить сомнения не существовало. Внутрь вела только одна дверь. Я был вынужден воспользоваться ею. Процедура заняла у меня значительно больше времени, чем у обычного гражданина, который возвращается в снятую на ночь комнату. Когда же я двинулся внутрь, то сразу стал намного ниже и быстрее. Внутри я мгновенно распластался на полу с пистолетом наготове и какое-то время лежал в прохладной темноте в ожидании приветствия. Дружественного или враждебного. Но так и не дождался.
Я встал, включая свет, отряхнулся и проверил расположенные в глубине, крошечную кухню в ванную, чувствуя себя при этом последним дураком, который боится собственной тени. Пришлось утешить себя мыслью, что это лучше, чем быть мертвым - во всяком случае, так меня учили.
Когда я тихо проскользнул внутрь машины, Хэриет быстро оглянулась.
- Ну как?
- Ничего, - ответил я. - Ни ловушки, ни перевернутой мебели, ни изрешеченных пулями стен, ни луж застывшей крови. Кажется, административное здание было закрыто, когда мы проезжали мимо. Тут есть еще где-нибудь поблизости автомат?
- У причала, неподалеку от "Квинфишера", - ответила она.
Я завел мотор. Хэриет поколебалась, потом спросила:
- Ты сказал, этот Пендлитон английский агент?
- Не старайся выведать у меня больше, чем тебе следует знать. Довольствуйся тем, что тебе говорят или обратись за сведениями к своим друзьям. Возможно, им известно о моих делах даже больше, чем мне. В движение приведены гигантские колеса международных интересов, и все мы всего лишь беспомощные человеческие винтики в огромном механизме. Вот мы и приехали. Оставайся в машине, винтик.
В телефонной будке я набрал номер в Майами, которым уже пользовался накануне вечером. Мне ответил тот же мужской голос, который с отчаянием произнес:
