Рано или поздно комиссия по расследованию антиамериканской деятельности обратит внимание на важное обстоятельство, доселе не привлекавшее внимания, однако красноречиво указывающее на признаки коммунистической инфильтрации. Раньше только русские носили рубашки навыпуск, теперь так поступают и американцы, - результат удачного покушения на американскую традицию благопристойности.
Увидев, что пистолет убран и более мне не угрожает, я позволил себе перевести внимание на четвертое лицо в комнате. Собственно, на него я и хотел посмотреть все это время. Теперь я понял, почему Вадя сочла мои разглагольствования на берегу забавными. Она-то, в отличие от меня, видать, знала, что О`Лири - женщина. По крайней мере, в кресле у дальнего окна сидела и смотрела на меня рыжая девица с перевязанной рукой и синяком на скуле.
Следующим после повязки и синяка в глаза бросался цвет волос, длинных и прямых. Он не имел ничего общего с тем золотисто-красноватым колером, что могут приобрести в аптеках блондинки и прочие желающие. Это был тот самый первоначальный рыжий цвет, существовавший до того, как появились химики с их ухищрениями. Это был морковно-рыжий, кирпично-рыжий цвет, абсолютно настоящий, потому как вряд ли кто решится по своей доброй воле предстать перед миром с такими огненными волосами.
Как часто случается с натуральными, в отличие от искусственных рыжих, сама по себе девушка производила впечатление куда более скромное, чем ее волосы. Пламенная шевелюра заставляет вас ожидать пламенную внешность, но я увидел худощавую, бледную, веснушчатую девушку в короткой белой юбке из гладкой материи под названием "акулья кожа" и в светло-зеленой кофточке, которая выглядела словно недоделанный свитер-водолазка, создатель которого вдруг потерял интерес к своему творению до того, как пришил рукава.
- Это и есть Хелм? - осведомилась она, глядя на меня через комнату. - Тот самый злодей, которого мы с таким нетерпением ждали?
- Мисс Аннет О`Лири, - сказала Присцилла. - Мистер Мэттью Хелм.
Аннет О`Лири, поджав губы, задумчиво оглядывала меня. Она снова заговорила, причем с сильным провинциальным акцентом:
- Он не очень-то широк, зато очень даже высок. - Затем акцент исчез, и она продолжала уже нормальным голосом: - Значит, это и есть та самая импортированная сила, которая должна утащить меня в Соединенные Штаты, хочу я того или нет. Где же он держит свой хлыст и свой пистолет?
Никто не ответил ей, и я поинтересовался:
