Она быстро взглянула на меня.
— Экипажу спасателей?
— Команде "Д", — поправился я, — команде для допроса. Экспертам. Это при условии, что мы не хотим их допрашивать сами.
Она слегка вздохнула.
— Это страшно, не так ли?
— Нисколько.
— Мне бы хотелось как-то иначе. Я не думаю, что мне было бы приятно вспоминать, что я участвовала в этом деле и помогла завлечь его в ловушку. Кто бы ни был из них. Не важно то, что его задача — убить меня — все это неприятно. А этот, Тоссинг, в самом деле так страшен? Каков он?
— Я никогда не встречал его, — сказал я. — Я полагаю, если ты встретишь его на улице, ты можешь подумать, что это Альберт Эйнштейн. Да, Эмиль — это своего ода гений. Относительно его значимости — не стоило бы задавать вопросов, док. Чего ты хочешь, длинную патриотическую речь о том, что жизнь невинных людей и судьбы целых наций зависят от того, что некто остановит Тоссинга во время?
Она вздохнула.
— Я знаю, с некоторыми вещами ты соглашаешься. Я не считаю себя счастливой тем, какой науке я посвятила все эти дни, но это отнюдь не изменит цели моих изысканий. — Она помолчала, потом сказала, не меняя тона, — говоря об овцах....
— Что?
— Говоря об овцах и козлищах, мы едины во мнении, мистер Коркоран. — Она смотрела куда-то позади меня. Она наклонилась и взяла мои руки в свои. — Поль, дорогой... — сказала она.
Мысль скользнула в моей голове.
— Ты — прелесть! — Воскликнул я, с обожанием глядя в ее глаза.
Затем появился Муни в своей роговой оправе и тяжелом твиде, он выглядел так, как если бы не спал целую ночь. Несмотря на его изнуренный вид, я отметил, что он был чисто выбрит. Я уловил запах какого-то мужского лосьона, когда поднялся из-за стола. Он быстро поднял руку.
— Пожалуйста! Я совсем не.... Я пришел, чтобы извиниться. Я не владел собой в прошлый вечер.
Я произнес агрессивно:
— Кем бы вы не были за мной причитается два удара сдачи.
Оливия по прежнему сжимала мою руку. Она потянула меня в сторону.
— Пожалуйста, дорогой. Такое приятное утро, пожалуйста не испорти его. Если Гарольд пришел извиниться, почему бы не позволить ему это?
Ее голос был нежен. Она улыбнулась Муни.
— Продолжай, Гарольд, извиняйся. Скажи Полю, что тебе очень жаль, что ты ударил его, когда он не смотрел на тебя.
Я сказал:
— Его ожидала бы более горькая участь, если бы он ударил меня, когда я видел его!
— Поль! Ты ужасно невежлив. Пожалуйста, дорогой.... Продолжай, Гарольд.
Она ласково улыбалась ему, все время, пока он что-то мямлил. Затем, она заставила нас пожать руки друг другу, как двух задиристых мальчишек. Затем, она попросила его сесть в кресло за нашим столом. Это был самый отвратительный завтрак, который я когда либо потреблял, но все это ее страшно радовало. Она прекрасно провела время, заставив его извиваться. Такова была одна из сторон ее характера, которую я не замечал раньше и дно это поднимал мне настроение. Девочку с таким количеством яду невозможно так легко уязвить, как я считал.
