— Они позвонят, когда будут готовы, — Мак помолчал какой-то момент. Я почувствовал его неодобрение. — Не будет ли это чересчур, Эрик? Этот разговор не соответствует с прежней договоренностью с леди и ее отделом. Мы обещали сохранить ее репутацию, ты помнишь?
— Так же, как и ее жизнь, — добавил я. — Всякие вещи случаются, сэр, и я бы хотел иметь возможность получше присматривать за ней. Заверяю, что ее целомудрие не пострадает, а ее репутация будет восстановлена очень быстро посредством замужества. У нас нет времени на предварительный этап утонченных и рафинированных предложений — как мы планировали — которые невозможно будет воплотить в жизнь. Пожалуйста, включи магнитофон.
Я услышал щелчок. Он сказал:
— Запись включена, диктуй, Эрик.
— Мужчина, сорока пяти лет или примерно сорока пяти лет. По таким обветренным лицам трудно судить, — сказал я. — Росту чуть ниже шести футов. Широкоплечий. С брюшком. Большая лысина. Волосы, какие есть, — седые. Я близко не подходил, не мог распознать цвет глаз. Большой костистый нос, ранее был сломан. Оттопыренные уши, голова — формы кувшина. Имя, названное им — Карл, Карл Кроче. За ним можно следить без труда. Все его данные говорят "за". Конец записи.
— Подождите еще... Олл райт, мы проверим его.
— Как насчет Мариасси?
— У них не ладится с набором.
— Я даю им еще две минуты и затем я прямо предупреждаю: к черту ее со всяким прикрытием. Этот Кроче постарался сегодня с одной дамочкой ночью, я не хотел бы ему подсовывать вторую.
— Расскажи мне, что случилось, — попросил Мак и я ему все рассказал.
Когда я закончил, он помолчал минуту. Я визуально почувствовал, как он хмурится. Наконец он произнес:
— Дело плохо. Очевидно, ваше прикрытие нарушено, уж поскольку здесь замешан Кроче и он кажется подслушал, все что вы разыгрывали. Кто эта — Вайль? Она здесь как-то замешана?
— Трудно сказать, сэр. Вряд ли она имеет ко всему какое-то отношение: я ее выбрал наугад, в переполненном зале.
— Да, теперь она замешана в деле. Если она совершенно невинная, может нам помешать, если решит обратиться к властям. Трудно объяснить такие вещи через официальные каналы и не нужная нам теперь реклама явилась бы серьезной помехой всей операции.
Я заявил:
— Она не пойдет в полицию.
— Это она вам так сказала. Но женщины всегда изменить свое мнение, проснувшись утром с синяками и лишенными костюма, стараясь объяснить понятно такую оскорбительную внешность друзьям и соседям.
