Стряпая, я заодно поглядывал в газету. Одна колонка была озаглавлена “Радиоактивность унесла две жизни в Лос-Аламосе”. Газета напоминала читателям о недавней кончине сотрудника одной из местных лабораторий и ставила вопрос об обеспечении должной безопасности работы с источниками радиации. Прочитав колонку до конца, я согласился, что смерть от облучения — не лучший способ отправиться на тот свет. С другой стороны, а какой — лучший? От таких мыслей меня оторвал голос Мойры:
— Мэтт, ты где?
Я отложил газету и прошлепал в гостиную.
Мойра стояла перед дверью во вторую спальню — ванная располагалась как раз между двумя спальнями — и вытирала волосы.
Я приблизился к ней. На нее стоило посмотреть — чистенькая, свеженькая, благоухающая... Она посмотрела на меня, потом оглядела свое нагое тело и вдруг улыбнулась. Немного вымученно, но улыбнулась!
— А что я могу сделать? — чуть запальчиво спросила она. — Вся моя одежда осталась там, а я не могу... не могу заставить себя пойти туда.
Улыбка исчезла, а глаза внезапно увлажнились.
— Бедный Шейх! Он был такой славный и милый, такой робкий и смешной... И он отдал жизнь за меня, когда понял, что мне угрожают.
Коль скоро она могла об этом заговорить, значит, все будет в порядке. Я произнес:
— Скажи, что тебе нужно, и я принесу... Я замолк. Мойра не слушала меня. Она уставилась на входную дверь. Я обернулся. Мы не слышали ровным счетом ничего. Должно быть, дверь оставалась открытой после того, как налетчики затащили меня внутрь. Теперь она уже была нараспашку, а в проеме стояла Бет.
Надо отдать девчонке должное: она даже не попыталась делать каких-то суетливо-стыдливых движений или хотя бы прикрыться полотенцем. Она продолжала как ни в чем не бывало вытирать волосы. В конце концов, она была у себя дома и если хотела принимать гостей в таком виде, то имела на это полное право.
— Я бы предпочла, чтобы вы закрыли дверь, миссис Логан — сказала она. — С любой стороны.
— Да я прекрасно понимаю, что вы ощущаете как сквозит, — сухо ответила Бет, вошла в прихожую и закрыла за собой дверь. Выглядела она стройной и элегантной, хотя одета была довольно скромно. На кармане белой блузки я разглядел монограмму “Э” — Элизабет. Я всегда называл ее Бет, но для Логана, она была Элизабет. Красиво скроенная юбка из ткани цвета хаки и голые ноги. Я больше любил, когда Бет ходила в чулках, но летом в чулках почти никто не ходит. Впрочем, Бет уже достаточно загорела, а красивые кожаные туфельки подчеркивали ее изящные лодыжки.
