Пару минут Виктория растерянно смотрела на Шарпа. Наконец его слова дошли до ее сознания, и она в ужасе воззрилась на него, не веря своим ушам.
– Как? – запинаясь, вымолвила она. – Что ты такое говоришь, Ред? Ты сказал, что мы отправимся на твои рудники? Уедем из Джорджтауна?
Шарп взялся за графин с фруктовым соком, но, внезапно передумав, плеснул в бокал виски и сделал несколько медленных, глубоких глотков.
– Да, – подтвердил он, – мы уедем из Джорджтауна и вернемся сюда очень нескоро.
– Нескоро – это как? – Виктория едва сдерживала растущее возмущение.
– Не раньше чем месяца через три-четыре.
– Да ты с ума сошел! Хочешь, чтобы меня сожрали москиты в этих твоих тропиках?!
– Нет. – Ред чуть заметно усмехнулся, смерив ее испытующим взглядом. – Просто дела требуют моего личного присутствия на шахтах, а я не могу уехать, оставив тебя здесь одну. Причину объяснять излишне.
– Но ты ведь не можешь заставить меня жить в таких условиях! Я едва выношу здешний климат, а в лесах к этой удушающей жаре прибавятся тучи москитов и бог знает что еще… Ред, ты не можешь так со мной поступить.
Он посмотрел на нее с таким искренним сожалением, что Виктория не выдержала и дала волю слезам. Подойдя к ней вплотную, Ред положил руки ей на плечи и на минуту прижался лицом к ее мокрой щеке. Потом отпустил и, подойдя к чайному столику, допил остатки виски.
– У тебя есть только одна возможность избежать этого путешествия, – сказал он глухим, напряженным голосом, – завтра же обвенчаться со мной. Тогда я со спокойным сердцем оставлю тебя в Джорджтауне.
От такой наглости Виктория даже перестала плакать. А затем ее захлестнуло столь сильное негодование, что она едва не набросилась на Реда. Однако его предостерегающий взгляд немного охладил ее воинственный пыл. Глупо было вступать с ним с борьбу, когда ее исход заранее известен. Но не попробовать ли задеть его иным способом? Глубоко вздохнув, Виктория отступила от Реда на безопасное расстояние и, стараясь вложить в свой голос как можно больше презрения, сказала:
– Скорее я соглашусь умереть от тропической лихорадки, чем выйду за безродного отщепенца и шантажиста.
Ей показалось, что глаза Реда потемнели от боли. Но он быстро овладел собой и, безразлично пожав плечами, направился к дверям.
– Не советую повторять попытку побега, – бросил он ей на ходу. – Каждый раз, когда ты выходишь из гостиницы, за тобой начинает следить мой человек.
Отдав последние распоряжения капитану Картин насчет доставки груза, Шарп попросил оставить его одного и, распечатав новую бутылку с виски, доверху наполнил стакан. За окном каюты сгущались сумерки, но Ред не торопился. Эту ночь он решил провести здесь, на бригантине. Вернуться в гостиницу, где находилась Виктория, у него просто не хватало сил. По крайней мере, сейчас, пока он не нашел в себе достаточно твердости, чтобы спокойно выносить ее неприязненные взгляды и издевки.
