Вот что пишет Филлис, которая пользуется услугами собаки-поводыря:
«У меня было три собаки-поводыря, и все они очень чутко улавливали мое настроение. Когда я бывала подавлена, они тоже грустили, а когда была счастлива, это чувство передавалось и им. Моя первая собака-поводырь переехала вместе со мной в Мемфис, штат Теннесси. В Нэшвил мы возвращались нечасто. Помнится, один раз между посещениями прошло три года. Однако всякий раз, когда мы возвращались туда из Мемфиса, собака спала почти всю дорогу. Но стоило нам оказаться рядом с домом, как она сразу просыпалась! Кроме того, она помнила, что раньше мы жили в Нэшвиле, и когда мы гуляли по городу, она всегда останавливалась там, где делала это обычно, пока мы там еще жили! Благодаря этому я встретила многих старых друзей. До сих пор не могу понять, как ей это удавалось!»[35]
А вот что пишет Робин Эванс о том, что с ним случалось при переходе дороги:
«Мы были вместе с женой, Венди, поэтому я полностью положился на нее и попросил посмотреть, свободна ли дорога, чтобы ее перейти.
Когда она сказала «О'кей!», я дал команду Раскелу переходить, но он не двинулся с места. И почти сразу же из-за угла вывернула на большой скорости неизвестно откуда взявшаяся машина. Венди ее, разумеется, не видела, а я не слышал, потому что в тот момент, когда мы собрались переходить дорогу, она была еще очень далеко. Но что-то подсказало Раскелу, что здесь небезопасно, и он упорно сидел, несмотря на все мои понукания.
В другой раз мы просто гуляли по тротуару, и я захотел, чтобы Раскел подвел меня к его краю слева. Но он отказался и просто остановился. Я выговорил ему за кажущееся непослушание, а в следующую секунду из-за угла появился быстро мчащийся велосипед, который обязательно наехал бы на Раскела и на меня, если бы пес не остановился».
Был и еще один случай, когда Раскел выказал сугубую сообразительность. Робин пишет:
«Однажды мы пошли по местным магазинам. Собирался дождь, и я не знал, успеем ли мы вернуться домой до его начала. Что ж, мы не дошли до дома всего 150–200 метров, когда небеса разверзлись. Хлынул ужасный ливень. Он сек так сильно и под таким углом, что забивался под очки, которые я ношу, чтобы защитить глаза от солнца, и которые еще имеют по бокам крылья для защиты от ветра, потому что он тоже болезненно режет глаза.
Дождь хлестал так сильно, что не только лишил меня последних остатков зрения, которые еще сохранились у меня в правом глазу, но и почти оглушил, поскольку шел сплошной стеной. Сотня-другая метров — совсем немного, но, если учесть наши обстоятельства, это очень долгий путь, и я просто не знал, сумеем ли мы добраться до дома. Нам нужно было еще перейти улицу с довольно оживленным движением. Расслышать приближения машин я не мог, а уж разглядеть их тем более. Пришлось полностью положиться на Распела. Он подвел меня к краю тротуара и сел, не дожидаясь команды. Я чувствовал через поводок, что он поворачивает голову налево и направо, словно оглядывая дорогу.
