На следующий день «Дети вдовы» собрались дать представление на городской площади. Там был подходящий помост. Вообще-то его строили для того, чтоб выставлять осужденных на пребывание в колодках и рогатках, но не успели закончить.
В сумерках Гиро, Баларт и Зика отправились работать. Диниш решил, что хватит для постоялого двора и троих комедиантов. Нужно кому-то и повозку стеречь. Это благое дело выпало Матфре. Дагмар готовила ужин. Сам Диниш заявил, что будет обдумывать завтрашнее представление – хороший предлог, чтобы вздремнуть. Джаред, наверное, мог бы все же уместиться на постоялом дворе, но не захотел: слишком грязно там было и тесно. Он предпочел остаться на пустыре, рядом с повозкой. Дым от костра сливался с темнеющим небом, за низкими домикам, крытыми дранкой и соломой, виднелась городская стена, деревянная, как во времена варварства, а за ней вековые черные ели… и казалось, что раскаленные пески, купола мечетей, фисташковые рощи, виноцветное море и крутые, врезанные в скалы улицы приграничных городов примерещились… нет, увиделись в чужом сне, в одном из многих, по каким приходилось странствовать. А было всегда только это – синеватые горы, мрачные леса и звенящие реки Эрда. И не жаль. Совсем.
Он так и уснул, завернувшись в плащ, рядом с повозкой. Ужина не дождался, тем более, что стряпня Дагмар его не привлекала.
Проснулся поутру от вялой перебранки Зики с Гиро. Костер был разложен заново, и вода в котелке булькала. Все «Дети вдовы» уже успели разлепить глаза. Конечно, вставать спозаранку никому неохота. Но к полудню нужно идти на площадь – представлять. И потом, а может, и в первую очередь, актер всегда голоден, и когда есть чего пожрать – он этого дела откладывать не будет. Почти все, что вчера приволокли в качестве платы за выступление, вечером и сметали, покуда Джаред спал. Осталось только немного хлеба. Зато Гиро вскочил сегодня ни свет, ни заря, соорудил удочку и наловил рыбы – пескарей, окуней и даже парочку подлещиков. А Зика с Дагмар эту рыбу быстренько почистили, выпотрошили и бросили в котел вместе с чесноком и и травами разными. А ссора вышла из-за того, что Зика сказала Гиро, чтоб чтоб пошел, ведро с потрохами выплеснул. Казалось бы – всего-то десяток шагов шагов шагнуть, ан нет, Гиро заартачился. Мало того, заявил он, что он ночь не спал, рыбу эту удил, так его еще заставляют бабскую работу выполнять! На что Зика отвечала: до того, почему он ночь не спал, как все добрые люди, и каким удом там удил, ей дела нет, а ежели он думает, что мужская работа – только жрать, так охотников до такой работы и без него предостаточно.
