Празднество было приурочено ко дню Пятидесятницы, наподобие таких же увеселений при дворе короля Артура, чьих легендарных жизнеописаний Ян-Ульрих был большой поклонник. А в это время погода в Тримейне бывает прекрасная – если только дождь не пойдет. Солнце сияет, веселя сердца, но самая жара, выпадающая обычно на июль, еще не наступила. И, желая вкусить всех удовольствий от летнего дня, император пожелал с утра отбыть из города на своей личной барке, с ковровым шатром и вызолоченными веслами. Его сопровождали госпожа Эльфледа, Исдигерд, ее брат, занимавший должность главного конюшего, и еще несколько приближенных. Полюбовавшись прибрежными красотами, несколько часов спустя они перебрались на конные носилки и так прибыли на Турнирное поле.
Наследник, словно бы в пику отцу, решил отправиться верхом, хотя ему, живущему на острове, речной путь был бы удобнее. Он со своей свитой выехал с Королевского острова по мосту, и покинул город через Эрдские ворота. Под седло он приказал вывести своего любимого гнедого Танкреда, а Бессейре отдал Фанетту. Это была белая кровная кобыла, на которой сам он ездил в отрочестве. А выбрал он ее по причине смирного нрава, и преклонного возраста, поскольку он не был уверен в умении Бессейры ездить верхом.
Впрочем, относительно Бессейры он ни в чем не был уверен, и она по-прежнему не открывала, кто ее послал. Хотя насчет того, что пришла она не для мести или злодеяний, похоже, не лгала. Но это ничего не меняло. Несмотря на то, что с ее появлением приступы беспокойства прекратились, и страх уменьшился, сама она не вызывала у него приязни. Нельзя любить нож, вскрывший опухоль, пускай этот нож, возможно, спас тебе жизнь.
Хуже того, Бессейра – или Бесс, как ее обычно называли – его раздражала. Казалось бы – красивая, молодая, стройная, только любуйся, но его она не привлекала, а порой ее черты и манеры представлялись ему отталкивающими – ее неуловимо быстрые и непредсказуемые движения ( при том, что она часами могла сидеть неподвижно), ее темные сухие волосы, ее прищуренные глаза… Она постоянно щурилась, и оттого создавалось впечатление, будто Бесс близорука. На самом деле зрение у нее было отличное. Она умудрялась замечать даже то, что никак не могло попасть в поле ее зрения. Словно у нее был глаз на затылке. Она, впрочем, отрицала, что свойство это имеет колдовскую природу.
– Просто наблюдательность. Этому можно научиться.
В покоях, которые отвели ей во дворце, она любила ходить босиком. При этом Норберт заметил, что пальцы на ногах у нее хоть и короче, чем на руках, но не менее развиты. Не то, чтоб это было уродливо, но внушало трудно преодолимое отвращение.
