— Вот и все! — вздохнула Таня. — Сегодня уж не повторится.
— Ты что так тяжело вздохнула?
— Да так, — тихо ответила Таня. — Скоро придет поезд и я уеду. Буду снова ждать встречи с тобой. А чем это кончится?
— Танюша, я же тебе говорил, чем все это кончится, — полушепотом сказал Бозор. — Ты будешь всегда со мной, вечно моя. Таня, я люблю тебя.
Он выпалил все это разом и покраснел.
— Так ли это, Боря?
Бозор был готов застонать от обиды. Но только крепко сжал ее руку.
Медленно спускались они по крутой лестнице к полустанку.
— Сто одна, — проговорил Бозор.
— Ты считал? А я думала, что ты мечтаешь о чем-то большом и важном, раз молчишь.
— Я не считал, это сосчитано до меня.
Все вокруг было погружено в глубокий сон. Дощатый узенький перрон тускло освещался закопченным керосиновым фонарем: казалось, и он устал от круглосуточного бессменного дежурства и тоже дремлет.
Слова не шли с языка, а стоять молча, держать ее руки в своих было так хорошо, что Бозор согласен был, чтобы эти минуты тянулись вечно.
Подошел поезд. Бозор обнял, крепко поцеловал Таню и уже на ходу помог ей сесть в. вагон.
— Милый! — успела она шепнуть на прощанье и скрылась в темноте.
Нежный шепот Тани долго слышался Бозору, а поцелуй жег губы. Возвращаясь в эскадрилью, он тихо напевал на родном языке. Это была песня о большой светлой любви, о красоте любимой, о ее нежном сердце. Высокие чистые звуки, поднимаясь над заснеженным аэродромом, таяли в хмуром северном небе.
