Понемногу до меня начинало доходить.
Бонди поколебался.
– Зузану отвез домой я… На своей машине. Приехали мы к ней где-то в полшестого. И без малого час я там пробыл. Зузана напела мне твою песню…
– А ты ей подыгрывал на фоно, – перебил я Бонди.
– Точно, – удивился он. – А ты откуда знаешь?
– Не важно, – махнул я рукой. – Продолжай.
Бонди невесело улыбнулся.
– Это все. Потом я поехал домой, а милиция говорит, что убийство произошло между восемью и девятью.
– Я звонил после восьми, – сказал я, – никто не подошел.
– Это еще не означает, – хмуро возразил Добеш, – что у Зузаны в тот момент никого не было.
– Даже если ее уже убили, – добавил Бонди.
– За что взяли Колду?
Бонди посмотрел на меня сочувственно.
– Наверное, его подозревают.
– Как и всех нас, я думаю, – усмехнулся я, – но вы-то, уважаемые, должны отлично знать, почему они подозревают Колду.
– Должны, – повторил Добеш. – Должны.
– Вы что, черт побери, не верите, что это не я убил Зузану?!
Бонди и Добеш смущенно переглянулись.
– Так верите вы мне или нет?!
– Не в этом дело, – застенчиво произнес Бонди, – ты спросил, за что взяли Колду?
– Да не тяни ты!
– Я не все тебе сказал, – покраснел деликатный менеджер, – я не хотел тебя того… ранить.
Глаза Бонди, которые он таращил на меня, были столь бесхитростны и совестливы, что я еле сдерживал желание врезать промеж них.
– Но если ты хочешь это знать, – опять вмешался Добеш, – то Гуго тебе сейчас все скажет.
– Так вот, – Бонди набрал воздуха и запыхтел, – почему я ушел от Зузаны…
– В четверть седьмого или около того, – нетерпеливо кивнул я.
– …потому, что кое-кто пришел, понял?
Бонди по-жабьи сморщил лицо в гримасе сострадания и шумно вдохнул, чтобы запыхтеть вновь.
– Колда?
– Да, – подтвердил Добеш и предложил мне сигарету. – Извини, Честмир. Закуривай.
Я взял у Добеша «Спарту», а Бонди услужливо поднес мне зажигалку.
– Все это так глупо.
– Ты должен понять, – сказал Добеш.
Я считал про себя до ста.
– За то, что вы, мальчики, так деликатны, большое вам спасибо. Но я, кажется, еще соображаю, что к чему. Зачем было вилять?
– Ну знаешь, – обиделся Добеш, – я думал, мы с тобой старые друзья!
Бубеничек, который молча нас слушал, должно быть, здорово веселился. Старые друзья! Красиво сказано, конечно, да мы-то скорее стареющие друзья, если быть точным и честным. Наше давнишнее знакомство ровным счетом ничего не значит. Добеш играет за высшую лигу, а я в лучшем случае за область. На сегодняшний день нас объединяет только Зузана – тоже игрок высшей лиги, – а вовсе не сентиментальные воспоминания. Во всяком случае, я, общаясь с Добешем, на старую дружбу никогда не ссылался. И он это, черт возьми, отлично знал.
