Бала ш. Что мне делать? В моем собственном семействе никто меня не хочет понимать. Никто не считается ни с моим положением, ни с моей карьерой. Если вы считаетесь со мной, то поступайте так, как я говорю.
Атакиши. Ну ладно, не сердись. Пусть будет по-твоему.
Балаш. Я не сержусь, но надо, чтобы все было чинно. (Снимает с Атакиши тулуп, натягивает на него сюртук и брюки, надевает крахмальный воротник и феску). Немного тесновато, но ничего. Старайся говорить помягче, выговаривай слова с достоинством, избегай деревенских слов. Надо, чтобы было интеллигентно. Скажешь так: я рад вас приветствовать, мадемаузель. Ну-ка, скажи - мадемуазель...
Атакиши. Мамдазил...
Балаш. Да нет же, не так. Черт возьми, как быть, а? А впрочем, лучше ты вовсе не говори, даже рта не раскрывай, я скажу, что ты немой.
Атакиши. Как-немой?
Балаш. Да, да, так лучше.
Голос Эдили: "Куда же вы пропали, Балаш?..."
Балаш. Иду, иду! (Тихо, Атакиши). Ты подожди меня, я сейчас. (Уходит в другую комнату).
Оставшись один, Атакиши растерянно озирается вокруг. Ему кажется, что он упадет. Осторожно передвигая ноги, он пробует ходить. Вдруг взгляд его останавливается на зеркале. Он видит себя в одежде покойника и в ужасе бежит из комнаты, но на пороге спотыкается и падает.Вбегает Севиль и вскрикивает от страха. Из другой комнаты выбегает на крик Балаш.
Балаш. Тише! Что ты орешь?
Севиль (дрожа от страха, показывает на дверь). Покойник, покойник пришел!
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
В том же доме.
Балаш. Простите, Эдиля, что я оставил вас одну.
Эдиля. Наша будущая жизнь, Балаш, зависит от этого вечера. Вы должны сегодня при всех доказать мне свою любовь.
Балаш. Я всегда у ваших ног, Эдиля. Ваше желание - для меня закон.
Эдиля. Ваш отец выйдет к нам?
Балаш. Если прикажете, вся моя семья склонится к вашей прекрасной ручке. Но, Эдиля, мой отец ведь немой,
Эдиля. Тем лучше, ему бы только показаться.
Абдул-Али-бек. Совершенно правильно, как раз и я об этом сейчас думал.
Мамед-Али. И вовсе неправильно. Что правильно? Что бы ни говорили, ты все находишь правильным.
Балаш. Господа, товарищи, друзья и милостивые государи! Прошу садиться.
Эдиля. Да, да! Садитесь. Я хочу сегодня развлекаться и развлекать весь мир. (Достает пудреницу). Господа, товарищи! Прошу отвернуться. Раз, два, три.
Все отворачиваются, кроме Мамед-Али.
А вы куда смотрите?
Мамед-Али. Туда, куда не все.
Эдиля. Ну-ну, отвернитесь.
Абдул-Али-бек. Правильно. Завернись в палас и ползи со всем миром1.
