С лаковой обложки на меня смотрел симпатичный брюнет с длинными волнистыми волосами. Изящными руками в кружевных манжетах он рвал пасть кому-то очень противному. По выражению его лица было видно, что парень делает не слишком приятное, но привычное дело. Видно, его, как и меня, заедал быт.
Вздохнув, я оставил злополучную книжку на столе и пошел в библиотеку. Надо же было как следует ознакомиться с «Троицей». Труднее всего искать вещь, которую никогда в жизни не видел!
В городской библиотеке имени Рылеева я не бывал с прошлого семестра. Пятнадцать минут мне перерегистрировали билет, потом примерно столько же времени я разыскивал по каталогу карточки нужных мне изданий. Для начала я заполнил требование на монографию Деминой «Троица» Андрея Рублева». У нее было самое многообещающее название.
Высокие полутемные коридоры библиотеки вселяли в меня покой и уверенность. Библиотекарша, бросив взгляд на требование, сказала:
— Книга выдана час назад. Возьмете что-нибудь другое?
— Нет, — сказал я, — посмотрите, пожалуйста, по формуляру, кто ее взял. Это, наверное, кто-нибудь из моих знакомых. Тогда я просто пойду в зал и поищу его.
Женщина порылась в формулярах и, вытащив один из них на белый свет, показала его мне:
— Бейлина Нина Александровна. Знаете такую?
— Нет, к сожалению, — покачал я головой. — Она взяла одну только эту книгу?
— Она востребовала почти все издания о творчестве Андрея Рублева, которые есть в нашей библиотеке. Шесть монографий.
— Ну-у… — протянул я, — тогда есть шанс, что именно сейчас она читает другую книгу. Опишите мне ее, и я поищу в зале. — Библиотекарь на секунду задумалась, сняла и протерла очки:
— Невысокая, полненькая, в синем вязаном платье. И крашеная. Она в малом читальном зале.
Я поблагодарил и направился в малый читальный. В дальнем углу, возле самого окна, маячило ярко-синее платье. Я подошел и поздоровался:
— Добрый день, Ника!
«Гиенка» подняла на меня глаза. В них промелькнул мимолетный испуг, потом — узнавание.
— А, это вы, Макс…
— Вот что значит хорошая память! — губы сами сложились в улыбку. — А вы, как вижу, всерьез увлеклись древнерусской живописью? — И я выудил одну из горки лежавших перед девушкой книг. — Очень милая книжечка! — Девушка послала мне улыбку в ответ. — Вас это действительно интересует, Ника? Меня, представьте, тоже! Кстати, Ника, а вы уверены, что у вас найдется двадцать тысяч, которые просят за икону? Или вы намерены ослепить Святослава Хомяка своими юными прелестями? Тогда — даже не просите — я с вами в долю не войду!
