Элен слышала, как сильно стучит ее сердце. Ее пальцы неуверенно нащупывали пуговицы его рубашки…
Она успела заметить, что короткий зимний вечер угас, и с наступлением сумерек в оранжерее автоматически зажглось множество светильников. Маленькие огоньки мерцали, сияли, искрились в густой листве, прятались в зарослях лилий на длинных стеблях, и эти звездочки были вверху, внизу, повсюду…
Элен блаженно вздохнула. Ни одна женщина не могла бы мечтать о более прекрасной обстановке для первого путешествия в мир восторгов и экстаза вдвоем с любимым, промелькнуло в ее голове, когда по всему телу пробежал сладкий трепет от обжигающих прикосновений Эдуарда.
Тишину, царящую в оранжерее, наполненной ароматами, нарушали только его жаркое дыхание и ее легкие стоны жгучего удовольствия. Не переставая осыпать ее сладострастными ласками, Эдуард пробормотал:
– Это будет продолжаться очень долго, чтобы ты смогла запомнить навсегда… Скажи, что тебе сейчас больше всего хочется, не бойся – ведь время принадлежит нам…
И вдруг, словно гром среди ясного неба, звук шагов и громкий голос Люси заставил их спуститься с высоты блаженства на грешную землю.
Эдуард замер, будто окаменев, Элен в испуге отпрянула от него.
– Ау, где вы прячетесь? Я обыскала весь дом. Ваши машины у подъезда, значит, и вы сами должны быть где-то здесь, – кричала тем временем Люси.
Элен постаралась забыть о внезапном появлении Люси, о том, чему она помешала сбыться. Но разум упорно противился, и потрясающие своей яркостью картины ломали запреты рассудка и без конца возникали перед глазами, напоминая о том, что она испытала в этот ужасный миг – словно упала с высокого пьедестала. Эдуард тогда вскочил на ноги, торопливо застегивая рубашку, и негромко пробормотав крепкое словцо, быстро пошел перехватить сестру на полпути к террасе. Элен ничего не оставалось, как натянуть дрожащими руками одежду. Она чувствовала себя больной и несчастной. Сознание того, что, не появись Люси так не вовремя, Элен стала бы настоящей женой Эдуарда, принадлежащей ему телом и душой, связанной с ним навсегда, приводило ее в трепет. Но, отдав ему навеки свою душу, Элен обрела бы постоянную причину для горькой муки, зная, что ее любовь не находит ответа и что отныне она всегда обречена гадать, с кем он проводит свободное от нее время…
Наступил новый день. А ей так не хотелось оказаться наедине с Эдуардом и снова лгать. И вот уже три часа как, поднявшись на рассвете, она бродила по полям, пробиралась через кустарник и переходила вброд ручьи. Усталость и здравый смысл давно подсказывали, что пора возвращаться. Она не могла прятаться бесконечно.
